Газета День Литературы # 178 (2011 6)

Но вот наступил момент, когда зайцев расплодилось так много, что ритуальных слив и прочих плодов стало катастрофически не хватать, и тогда голодные орды зайцев, стихийно организовавшись, начали сметать всё на своём пути, всё вплоть до последнего корешка и травинки. Тогда, видимо, и произошло Первое Великое Разделение, когда прямоходящие зайцы, в силу своих накопленных преимуществ, не только выделились из толпы (орды), но и постепенно захватили власть, то есть, согласно Юнгу, стали "пробудившимися", чтобы показывать остальным "слепцам" с завязанными глазами (то есть, ничего, кроме морковки или травинки, не видящих) путь к Новым Землям, о которых и упоминается в Третьей Книге "Каталога Западных Гор".

Это там, в Новых Землях, находится загадочная гора Ми, на вершине которой растёт много Деревьев Бессмертия Даньшу. Е.Никифорофф считает, что это было первое упоминание о корне жизни женьшене (Panax Ginsengi), который, в сущности, и привёл ко Второму Разделению уже прямоходящих зайцев на: а) тех, кто употребляет вышеупомянутый корень, и б) тех, кто не употребляет... и довольствуется коричным деревом, от употребления которого скорее ближе к вечности, чем к бессмертию. "Коренные" зайцы, по всей видимости, стали богами и даже создали цветущую цивилизацию Юй, где основным денежным эквивалентом стал священный нефрит хуайюй. Он твёрдый и крепкий, блестящий и гладкий, как отполированный.

Но был один Заяц, который призывал простых зайцев к борьбе с ненавистным нефритовым режимом Хуайюй, чтобы все стали равноправными, а значит, счастливыми одновремен- но. И тогда Зайца Ту сослали подальше, чтобы не смущал народ, который теперь только и делал, что искал своё счастье, забывая порой даже размножаться. Так Заяц Ту оказался на Луне под коричным деревом Шу, где, стоя на задних лапках, вот уже целую вечность толчёт божественное снадобье бессмертия... Наверное, для своих братьев-зайцев.

К этому можно добавить, что известный мифолог и синолог Е.Никифорофф считает, что именно нефритовый Заяц Юй Ту послужил прообразом Прометея (из более позднего мифа), прикованного к горе Арарат, за то, что тоже "хотел сделать всех людей счастливыми…"

Пусть и чересчур вольно, по мнению Лунного Зайца, рассказывает некоторые истории тот же Грановский, он же Никифорофф, но в целом он не ошибается, и историю происхождения Лунного Зайца излагает довольно верно. Лунный Заяц никогда не стремился ни к славе, ни к почестям, ни к какому-то героизму, он просто делал вверенное ему дело, то есть он творил, ибо никто, даже сам Небесный Владыка, не смог бы составить без него рецепт снадобья жизни. Он берётся из самой жизни и непрерывного творчества Лунного Зайца.

По сути, Лунный Заяц – символ всех поэтов и изобретателей, музыкантов и мореплавателей, ибо и он в своём непрерывном тысячелетнем процессе познания каждый раз заново познаёт смысл вечной жизни, даруя его людям.

Православная легенда о Лунном Зайце впервые была упомянута в документах XVI в. Повествовала она о том, как храбрый Заяц спас спустившегося на землю Архангела Гавриила из пут разбойников, прельстившихся его золотыми одеждами, и пообещал ежегодно в пасхальную ночь приносить праведным труженикам в сады крашеные нарядные яйца. С тех пор накануне праздника Воскресения Христова Заяц прячет для ребятишек в траве пасхальные яйца, которые дети к удовольствию родителей в дни праздника с рвением ищут.

Лунный Заяц, конечно, понимал, что его жизнь и подвиги используют в самых возвышенных духовных целях, и был рад этому. Тем более что Архангела Гавриила он и на самом деле спас от злых разбойников, разметав их своей волшебной дубинкой – пестиком по разным углам вселенной, чтобы не повадно было. А уж детишкам он всегда рад помочь, тем более, в крашеные яйца он добавлял немного своего волшебного снадобья. Кто не верит, попробуйте в пасхальную ночь; увидите, как прибавится у вас сил. Он даже с удовольствием играл с детишками в хороводы и слушал их весёлые песни; он нёс радость людям, люди несли радость ему.

Заинька серенький, заинька беленький…

Некуда заиньке выскочить,

некуда серому выпрыгнуть.

Стоят города турецкие,

замочки немецкие.

Ну-ка, зайка, скоком-боком

перед нашим хороводом.

Ну-ка, зайка, повернись,

кого любишь, поклонись.

Больше не балуйся, ещё поцелуйся!

Вот он и кланялся людям, обнимался, целовался с детворой. Вкладывая в души их мечту о Небе, мечту о великом Замысле.

В древней Америке ещё тысячи лет назад он тоже слышал разные истории про себя, одна другой фантастичнее. Но если они не причиняли зла людям, он поддерживал веру в эти самые нелепые истории. К примеру, индейцы говорили: