Газета День Литературы # 59 (2001 8)

Об этой устойчивости империи надо напомнить, чтобы меньше внимания обращать на тайны византийского двора, заговоры и предательства, о которых до сих пор любят порассуждать всякого рода «специалисты». Ну допустим, что в конце XIX века подсчитали, что из 109 императоров 34 умерли естественной смертью, 8 погибли на войне или охоте, 12 отреклись от престола, 12 скончались в тюрьмах и монастырях, 18 оскоплены, лишены зрения, изуродованы, а 20 задушены, отравлены, сброшены с колонны. Разве эти подсчеты говорят о чем-нибудь большем, чем только о борьбе за власть, столь естественной и для империй, и для карликовых государств? Империя оценивается по главному критерию — силе экспансии или, как случае с Византией, по той устойчивости, которой империя обладает. Еще раз напомню, Византийская империя просуществовала свыше 1100 лет, и это лучшее доказательство того, что имперская мощь и воля были куда более значимы, чем возня вокруг трона и интриги двора. В качестве иллюстрации от противного можно сослаться на последнее десятилетие нашей российской истории, когда власть преднамеренно уничтожала имперский статус государства и занималась разбоем такого масштаба и такого цинизма, которые поставили под вопрос саму идею государственности, будущее страны и выживание народа. Повторю, дворцовые интриги и крепость государства не всегда взаимообусловлены, и имперская воля может реализовываться не обязательно через благополучие правящей династии (интригами и фаворитизмом переполнено правление Екатерины Великой, но именно в годы ее царствования имперская воля и мощь определили место России в тогдашнем "мировом сообществе" и поведение империи на протяжении всего XIX века).

У Византии было свое историософское предназначение, которое она исполнила до конца и тем вошла во всемирную историю как величайшая империя и непобедимая твердыня. Конечно же, речь идет о православии, взлелеянном Византией и переданном миру для движения к Пути, Истине и Жизни. Не государственная история, не культурное своеобразие и не научно-технические достижения составили удел и смысл византийской государственной жизни. Взращивание православия составляло главнейшую цель жизни империи, и именно этим Византия дорога всему православному миру.

Уже перенос столицы Восточной Римской империи в маленький благополучный Византий потрясает своей нечеловеческой мудростью и сакральной предопределенностью. Становится возможным укрепить взаимодействие провинций и создать властную вертикаль в восточном Средиземноморье, где эллинизм, римское владычество, традиционный сепаратизм вполне способны были разрушить и без того почти призрачное государственное единство необъятных территорий. Императорская власть справилась с задачей сохранения единства территорий, защитив этнические общности от внешней агрессии и взаимоуничтожения.

Не устрой Константин Великий Восточную Римскую империю, течение христианской истории пошло бы по совсем другому руслу и католическая схизма могла бы представлять христианство во всей его «полноте», в то время как на востоке арианская ересь смогла бы подавить православие, которое существовало бы в виде одной из многочисленных сект и не более того.

Уже упомянутая арабская экспансия вполне могла смести с лица земли христианство в Передней и Малой Азии и Северной Африке. Только присутствие мощной Византийской империи не позволило совершиться трагедии и оградило христиан даже на занятых арабами территориях от полного уничтожения. За триста лет, предшествовавших арабским завоеваниям, Византийская империя помогла укоренить православие в духовной жизни этнических общностей указанных выше регионов, сделала его смысловой основой этнического самосознания, и это дало возможность этносам даже в условиях арабского владычества сохранить себя и свою православную духовность.