Газета День Литературы # 64 (2001 13)

Современная технократическая цивилизация имеет слишком много «шпилек», которые могут быть обращены против нее самой. Любой технологический процесс (от канализации до вентиляции) может быть повернут против нее же. Например, я в свое время серьезно изучал в Рыбинске вопрос, сколько тонн цианистого калия нужно растворить в Волге в районе водозабора, чтобы отправить на тот свет всех жителей города. Честно говоря, я был ошарашен простотой совершения террористических актов в условиях городской цивилизации. Достаточно в подъезде сорвать газовую трубу и установить электрический детонатор (например, кипятильник, постепенно нагревающийся докрасна) — и через десять минут этого подъезда не будет. Мы живем в мире, в котором абсолютно все может использоваться как средство совершения теракта. Так что технических способов предотвращения терроризма не существует: обществу следует задать себе вопрос, почему вообще кому-либо приходит мысль совершать это. С экзистенциальной точки зрения (если исключить религиозные и политические мотивы) терроризм есть лицо человека, повернутое к толпе. Если общество не интересуют проблемы индивида, то и индивида не будут интересовать проблемы общества. Современная массовая цивилизация, к сожалению, создает такую предпосылку. Человек начинает воспринимать других как объект, а не как самого себя. Терроризм — это антицивилизация или, еще точнее, это цивилизация, обернувшаяся против самой же себя. Загляните внимательно в блестящие стены небоскребов: в них уже отражена катастрофа.

Тим Маквей, взорвавший здание в Оклахома-сити, не был никак связан с талибами. Он был американским гражданином. Более того, он был еще даже героем войны в Персидском заливе 1991 года. Тем не менее даже в этом образцовом американце пробудилась мохнатая обезьяна Кинг-Конг.

Нужно признать, что из строя способны выходить, становиться деструктивными, не только технологические процессы, но и люди. Само американское сознание ныне — бушующий Кинг-Конг, оно восстает против своих же небоскребов, оно обожает фильмы-катастрофы.

Катастрофа есть ожившие стихии цивилизационной технократии. Это ожившие титаны, гекатонхейры, сторукие чудища цивилизации, вырвавшиеся из ее подземелий. Это технические и антропологические процессы, освобожденные от какого-либо нравственного сдерживания. Увы, технократизированный человек, становящийся террористом, не менее опасен, чем любой технологический процесс, принявший деструктивный характер. И в том, и в другом случае мы видим цивилизацию, освобождающуюся от самой себя, восстающую против себя: разъяренного Кинг-Конга, взобравшегося на нью-йоркский небоскреб.

Лилипуты уже не способны связать своего Гулливера. Они не в состоянии обуздать титанические энергии, возникшие в их социуме. Им придется найти с этим Гулливером какой-то иной язык. Им придется полюбить своего Кинг-Конга. Понять его. Заглянуть в его звериные, полные слез глаза. Найти для него, может быть, самку, чтобы они занимались любовью на фоне всех этих чудовищных билдингов, ибо технократический танатос можно преодолеть только путем технократического эроса.

Я боюсь, Америка идет к чему-то другому, чем то, что она есть сейчас. В ней проснулись великаны, и ее более не интересуют права собственных пигмеев. Одни пигмеи теперь будут сбивать других пигмеев из ПВО, если выяснится, что лайнер, на котором они летят, захвачен злым великаном. Это уже что-то новое, другое, чем старая добрая Америка. Новая технократическая Америка объективно вынуждена мыслить сверхчеловеческими категориями. К сожалению, фундаментальная (на уровне отслеживания организаций и намерений) борьба с терроризмом возможна только при ограничении гражданских свобод. Я думаю, сейчас вся технократическая и психотронная индустрия будет брошена на создание изощреннейшей системы полицейского контроля. Спецслужбы начнут изучать и контролировать не только действия людей, но и их образ мысли, их жестикуляцию, их психическое излучение. Скоро в аэропортах появятся (а может, уже появились) специальные экстрасенсы, которые будут фиксировать психические эманации пассажиров. Одновременно появятся тысячи рейнджеров-"контртеррористов" внутри общества, которые будут отслеживать и убивать любых подозрительных лиц. Это еще следствие терроризма, с которым будут бороться при помощи такого же, встречного терроризма.

Но и это еще не все. Общество придется, скорее всего, зомбировать при помощи телекоммуникаций, дабы исключить в нем "нежелательное мышление".

Я думаю, в какой-то момент вся Америка превратится в один большой пассажирский лайнер, находящийся под пристальным оком видеокамер.

Только куда он будет лететь, этот лайнер?

P.S. Несколько слов о России. Дело в том, что то, что на Западе принимает форму изощреннейшего полицейского контроля, у нас может принять вид массовых социальных технологий.

Скажем так: у нас глазок видеокамеры заменяет хороший кулак мента. Мы так устроены. Поэтому борьба с терроризмом у нас может протекать совершенно иначе, чем на Западе.