Газета День Литературы # 64 (2001 13)

В сборнике статей известного русского критика и публициста Сергея Семанова собраны работы, которые посвящены, казалось бы, таким далеким друг от друга темам, как исследование творческих особенностей писателей Ильфа и Петрова, деятельность общества "Память", характеристики личностей Березовского, Жириновского, Кобзона, а также другим вопросам нашей истории и современности.

Книга написана отличным литературным языком, ну а о занимательности обозначенной в ее названии темы и говорить нечего — так что читается она увлекательнее иного из раскрученных детективов. И уж во всяком случае — намного полезнее для русского человека, чем книги Марининой или Акунина.

Александр Малиновский. Радостная встреча. — М.: Издательство "Палея-Мишин", 2001. — 372 с.

Алексей Молько. "Нету мне в жизни покоя..." Судьба и творчество Александра Малиновского. — Самара: Агни, 2001. — 176 с.: ил.

Однотомник известного самарского писателя Александра Малиновского открывает биографический очерк о самобытном художнике-самоучке из села Утевка Григории Журавлеве, который, родившись без рук и без ног, выучился держать кисть зубами и стал известным в царской России иконописцем. Дополняют его роман "Отклонение" — о судьбе одного из представителей так называемого "директорского корпуса" в условиях реформируемой России, а также лирическая повесть "Колки мои и перелесье".

Ну а в книге Алексея Молько исследуется биография уже самого А.Малиновского, родившегося в том же селе Утевке, что и Григорий Журавлев, и ставшего академиком, изобретателем, директором крупного нефтехимического завода, а в последние годы — и автором целого ряда автобиографических и художественных книг.

Виктор Широков. Шутка Приапа: Роман. — М.: ЗАО "Издательский Дом Гелеос", 2001. — 317 с. — (Современная русская проза).

Роман Виктора Широкова продолжает разрабатывать набоковскую линию русской литературы и представляет собой занимательную в филологическом и сюжетном планах историю, соединяющую в себе одновременно события нашей поры и так называемый "роман в романе", действие в котором происходит в далеком девятнадцатом веке. Основные темы романа — проблематика литературного творчества и эротика.

Алла Большакова. Нация и менталитет: феномен "деревенской прозы" ХХ века. — М.: Комитет по телекоммуникациям и СМИ Правительства Москвы, 2000. — 132 с.

Очень актуальная (хотя, судя по действиям нашей Госдумы) и непрочитанная книга, помогающая понять значение деревенских корней и вместе с этим — отношение к собственности на землю — для русского человека. В десяти самостоятельных главах добросовестно исследуется идеологическая сущность категории "деревенская проза" на примере творчества А.Солженицына, Ф.Абрамова, В.Белова, В.Шукшина, В.Распутина, Е.Носова и только что скончавшегося В.Астафьева.

Вера Филатова. Бессмертно всё, что невозвратно: Очерки из жизни симбирского дворянства. — Ульяновск, 2001. — 96 с.

Написанная в редком жанре родословно-художественного исследования, книга Веры Филатовой повествует о трех поколениях симбирской интеллигенции — Ивашевых, Хованских и Шишковых, а через них — и о известных ныне всему миру родах Толстых, Тургеневых, Набоковых, Аксаковых и Языковых.

Капитолина Кокшенева. Революция низких смыслов: О современной русской прозе. — М.: Издательство "Лето", 2001. — 224 с.

Хотя в подзаголовке книги известного московского критика Капитолины Кокшеневой и указано: "О современной русской прозе", часть включенных в нее статей имеет более отношения к современному театру и драматургии. Самые лучшие статьи книги — "Культура как наказание", "Заметки о современной литературе", "Революция низких смыслов" и "Чем мы бедны?" — в которых автор чуть ли не с математической точностью анализирует литературный процесс во всей его полноте, выявляя слабые места и прогнозируя возможное развитие на будущее, тогда как в статьях, посвященных творчеству некоторых конкретных авторов (особенно это заметно на подходе к прозе Олега Павлова), в ней проявляется некая опекающая материнская сущность, из-за чего эти работы приобретают характер не столько критических разборов, сколько неких "охранительных оберегов".

В целом же книга заслуживает самого широкого прочтения, и приходится только сожалеть, что подобный разговор о сущности литературного процесса у нас в последнее время ведется едва ли не единицами.