Газета День Литературы # 66 (2002 2)

Венчает номер информация о присуждении премии губернатора Ханты-Мансийского автономного округа в области литературы за 2001 год, которой удостоились Н.И. Коняев (за книгу прозы "Отголоски-отзвуки") и П.И. Суханов (за книгу стихов "Завороть"), здесь же напечатаны поздравления Г.И. Силинкиной с присвоением звания "Заслуженный деятель культуры Ханты-Мансийского АО", С.Г. Юрченко с принятием в члены СП России и А.М. Конькову с присвоением звания "Почетный гражданин Ханты-Мансийского АО".

"РОДНОЕ СЛОВО", № 7, 2001.

Гвоздь этого номера газеты астраханских писателей — интервью с писателем Василием Беловым. Кроме него здесь напечатаны статья Юрия Щербакова "Обратная связь", а также стихи Михаила Луконина и астраханских поэтов Павла Радочинского, Дмитрия Казарина и Владимира Филатова. Публикуются также поздравления харабалинскому поэту Юрию Богатову и астраханской школьнице Ольге Малиевой с присуждением им литературной премии имени Клавдии Холодовой, учрежденной Астраханским отделением СП России и департаментом по делам молодежи администрации области.

"ВРЕМЯ", № 3, 2002.

Редактируемая Николаем Павловым газета "Время" публикует статьи "Кто же он — мистер Путин?", "Мы должны спросить у власти" и другие публицистические материалы, но не чурается и литературы. В третьем номере "Времени" напечатаны стихи Виктора Верстакова, Игоря Морозова и одного неизвестного автора, а также большая рецензия Алексея Рыжова на книгу А.Грешневикова "И свяжет зодчий нить времен".

"СЛОВО", № 2, 2002.

Еженедельная газета "Слово", которую редактирует Виктор Линник помимо статей "Новый скелет в шкафу Буша", "ФСБ против клонирования", "Россия и Израиль" и ряда других публикует большое интервью с главным редактором петербургского литературного журнала "Нева" Б.Н. Никольским и обзор новых книг, среди которых рецензируются роман Сергея Носкова "Дайте мне обезьяну", исследование Геннадия Зюганова "Глобализация и международные отношения", написанная Николаем Коняевым для знаменитой серии ЖЗЛ биография Николая Рубцова и ряд других книг.

С. Ш. ПРИ ПУТИНЕ

Президент-отравитель. С каждым днём его правления мы прихлёбываем ложка за ложкой отвар из бледных поганок. Общество УСПОКОИЛОСЬ на фигуре Путина — и это признак разложения и вступающего в свои права Небытия. Народ, добрый, дурной, страстный, любой, — уподобляется тупорылым штампованным обитателям Запада.

Общество стабилизируется. Русский читатель листает боевики в скользящих обложках, неумело бочком пристраивается к торговле, а в тоскливых зимних снах сосёт свой леденец — рыбий глаз президента… Сон и явь смыкаются. Человечек с мизерной фамилией превратился в главного носителя яви. Путин — тот ноль на шкале координат, за которым — ледяная область смерти. Область отмирания всех чувств, свёртывания крови, оледенения сердец.

Народ принимает Путина, и тут болезненная слабость и смертная мука. Вместо живого участия в политике и ревнивых требований страна затяжно ВОЗЛАГАЕТ на Путина НАДЕЖДЫ — худший признак. Ведь именно о НАДЕЖДАХ шёпот и воздыхания умирающего…

Этот Путин, он всех обесцвечивает, лишает веса (на шелестящем ветру его фраз оппозиция колотится о притолоку Думы бредовым воздушным шаром).

Алый энтузиазм советской поры, кремлёвская чёткость, преодолевавшая человеческую недолговечность — всё мелко оплёвано Путиным. Он правит, незаметно поплёвывая.

А народные порывы к политике сквозь перестройку, сквозь все 90-е?

Первым могильным камнем придавил живую реальность расстрелянный Белый дом… Второй, прохладный и гладкий камушек — Путин.

Все подавлены, у всех всё из рук валится. Слова говорятся, но не звучат, шагнувшая нога попадает в пустоту.

Девичье-крысиная полуулыбка… Приветливо-безжалостная складочка у губ. Путин. путин.

С. Ш.

Илья Кириллов СРЕДЬ ЗЕРЕН И ПЛЕВЕЛ

Получив первые в новом году номера толстых журналов, первым делом посмотрел насколько уменьшились их тиражи. Вы знаете, тиражи снижаются каждое полугодие, и я всегда в начале и середине года открываю выходные данные, предвкушая радость. В этом году показатели вообще супер: "Дружба народов", например, докатилась до несчастных трех тысяч экземпляров, немногим больше тиражи у "Октября" и "Знамени". И даже у "Нового мира", всеми правдами и неправдами цепляющегося за существование, тираж снизился практически на тридцать процентов!