Газета День Литературы # 70 (2002 6)

Делом было — убить поэта.

Не мелькал чтоб, мороча и зля.

Сколько их глядит с того света,

Хоть любила сама земля.

Вырву с темени волчью прядку,

Заглушу в своём сердце вой.

Всё избуду: зло и неправду.

И назло им — буду живой.

2001-2002 гг.

Виктор Широков НОВОЕ

ШУТЛИВЫЙ НАКАЗ

Прощание устройте в ЦэДээЛе,

Поставьте в малом зале скромный гроб,

Чтобы в буфете пьяницы галдели,

А дух мой, гений, возвышался чтоб.

Придут коллеги — помянуть сквозь зубы.

Придут калеки — жизнь пережевать:

"Мол, все — ништяк, раз мы не дали дуба.

Ушел Широков — что переживать…

Он был смешон в мальчишеском азарте:

Прочесть, освоить и переписать,

Путь проложить по исполинской карте

Литературы…Тьфу, такая мать!

Дурак, он не носил, как мы, кроссовки,

А также, блин, втянулся в странный кросс;

Он был чужим в любой хмельной тусовке

И потому свалился под откос".

Меня едва терпели "патриоты",

А "либералы" думали: "изгой".

Моя душа не знала укорота,

Впал навсегда я в творческий запой.

Придут Калькевич, Кроликов и Чаткин.

Жох-Жохов попеняет земляку,

Что он оставил новый том в начатке,

Не дописав о родине строку.

О, Пермь моя, мой Молотов забытый,

Сиренью мне ты упадешь на гроб;

Пять лепестков казарменного быта,

Звезда эпохи, памяти сугроб!

Повесь доску на пригородной школе,

Отметь мои былые адреса,

Где книги грыз и куролесил вволю,

Дав пылкой страсти в сутки полчаса.

А что до окружающей столицы,

Я ей — песчинка, в ухе козелок.

Как Б.Л.П. из певческой больницы

Я вынес в синь с бельишком узелок.

Пускай его размечет свежий ветер,

И зашуршат страницы, как снега;

И мой читатель вдруг случайно встретит

Единокровца и добьет врага.

Сержантовы Майоровыми стали,

А кто-то Генераловым возник;

И вечен бой; он кончится едва ли,

Но будет жить мой Гордин, мой двойник.

Он рюмку водки за меня пригубит,

Да что там — литр он выпьет за меня;

И пусть его за это не осудит

Оставшаяся кровная родня.

Мой дух, мой гений мне закроет веки,

В свой час отправив тело на покой…

В космической шальной библиотеке

Моя страница машет вам рукой.

***

Среди дряхлеющих собак

Сам постаревший словно псина,

Курю слежавшийся табак

И нянчу призрачного сына.

Мертворожденного. В ночи

Не выдохнувшего проклятье

Всем тем, кто гычет, как сычи,

Мол, все мы сестры или братья.

Век умер, веками прикрыв

Глаза гноящихся иллюзий,

Чтобы прорвавшийся нарыв,

Как шар бильярдный ухнул в лузу.

Век тоже выдохнуть не смог

Последнее благословенье,

Чтобы неправедный итог

Возвысил наше поколенье.

Глядит луна, собачий глаз,

На немоснежную долину,

На домы, на безгласных нас,

На шелушащуюся псину,

Решившую: "И я — герой,

И должен зваться человеком"…

А туча, тешучись игрой,

Спешит прикрыть луну, как веком.

ВЫБОР

Не плачь, не ной, что невезучий,

Что вечно — горе от ума;

Ведь и у самой черной тучи

Всегда есть светлая кайма.

Всегда есть выбор между светом

И сонным искушеньем мглы,

Но как же поступить с советом,

Чьи обрамления светлы,

А суть черна? Чернее тучи,

Черней вороньего пера;

И лишь коварным сладкозвучьем

Высоким помыслам сестра.

Как поступить? Ведомый верой,

Иди, и да спасут тебя

Среди огня и жгучей серы

Слезинки Божия дождя.

Ведь Тот, кто за тебя отплакал,

Невыносимо отстрадал,

Плевелы отделит от злаков

И явит горний идеал.

Иди за Ним, храним обетом.

Неважно, что дела малы.

Но сделай выбор между светом

И сонным искушеньем мглы.

2002 г.

Сергей Каргашин “Я ПОЮ — Я ЖИВУ”

***

Небо питается снами.

Травы питаются небом.

В тьме зарождается пламя.

В гриве коня дремлет ветер.

Солнце живет в винограде.

Тучи — в больших кабинетах.

Ночь кровоточит помадой

В черном окне интернета…

***

Ты не снись мне. Не снись мне, не надо.

Я давно просыпаюсь с другой.

Да и ты, слышал я, аккуратно

Притворяешься чьей-то женой.

Всё нормально. Мы сели — и едем.

Нашим разным маршрутам верны.

Но беда — иногда на рассвете

Ты в мои прорываешься сны.

Ты не снись мне. Не надо, не надо!

Поезда не умеют летать.

Суждено нам по дням, как по шпалам,

Друг от друга всё дальше бежать…

***

Незнакомке в голубом

Вздрогнул автобус на тормозах…

И в этот тревожный миг

Девушка с чёртиками в глазах

Мне показала язык.

Девушка, разве можно так?

Ведь я вам совсем незнаком.

Прыгнуло сердце почему-то не в такт,

Запуталось в голубом.

Ау, незнакомка, давайте дружить!

Мы будем смотреться вдвоём —

И я умею неплохо шалить,

И я, говорят, с огоньком.

Милая, славная, вам смешно.

А я не могу остыть…

Ваш взгляд поманил да и нырк — в окно,

А мне на углу выходить.

***

Моя неправда — целовал подложно.

В припадке алкогольного паскудства.

Вы сами виноваты — ваши ножки

Являли верх земного безрассудства.

Моя неправда — обнимал формально.

По случаю. В угоду организму.

А что ещё я мог придумать в спальне,

В часы, когда резвится вся Отчизна?..

P.S.

Моя неправда вперемежку с вашей,

И в результате — вы теперь мамаша.

НЕТ У ВЕТРА ПРИСТАНИ

Что так смотришь пристально?

Если хочешь — выстрели!

Прямо в сердце выстрели.

Только не молчи.

Нет у ветра пристани.

Слышишь, нету пристани!

Этот взгляд твой пристальный —

Словно крик в ночи!

С парашютом прыгая,

Что бояться вывиха?

Ты свободна в выборе:

Страшно — уходи!

Ну а если прыгнула,