Газета День Литературы # 78 (2003 2)

Все что виделось деду, прадеду — крестьянам, и мне

Потому глубоки мои раны от сказочной Ленки

Горячей и страшней тех что мог получить на войне

Я уже ничего не боюсь в этой жизни

Ничего — ни людей, ни машин, ни богов

И я весел как скиф, хохоча громогласно на тризне

Хороня молодых. Я в восторге коль смерть прибрала стариков!

Прибирай, убирай нашу горницу — мир благовонный

От усталых телес, от измученных глаз

А когда я умру — гадкий, подлый, безумный, влюбленный

Я оставлю одних — ненадежных, растерянных вас

……………..

У Есенина Сереженьки

В земле рученьки и ноженьки

И зарытые и черные

Землей хмурой промоченные

Но лежит он на Ваганькове

Вместе с Катьками и Ваньками

Вместе с Олями и Танями

Под березами-геранями

Не лежать же там Лимонову

Блудну сыну ветрогонову

А лежать ему в Америке

Не под деревцем . А в скверике

А на асфальтовом квадратике

В стране хладной математики

……………..

И все провинциальные поэты

Уходят в годы бреды Леты

Стоят во вдохновенных позах

Едва не в лаврах милые и в розах

Расстегнуты легко их пиджаки Завернуты глаза за край рассудка Когда-то так загадочно и жутко

Стоят на фоне леса иль реки

Где вы ребята? Кто вас победил?

Жена, страна, безумие иль водка?

Один веревкой жизнь остановил Другой разрезал вены и уплыл

Аркадий... Ленька... Вовка...

(Стихи публикуются

в авторской редакции)

ЗАВИСТЬ

Иосифу Бродскому, по поводу получения им

очередной денежной премии

В камнях на солнце рано

Лежу как обезьяна

Напоминая мой недавний бред

Между камнями на песке скелет

Большой макрели. Чайки Тихоокеана

От рыбы не оставят мяса. Нет.

Волна в волну, как пули из нагана

Вливаются по воле их стрелка

Как Калифорния крепка!

И частной собственностью пряно

Несет от каждого прибрежного куска

"КОРМИТЬ НЕМНОГИХ. ОСТАЛЬНЫХ

ДЕРЖАТЬ В Узде

ДЕРЖАТЬ В МЕЧТАХ О МЯСЕ И ГНЕЗДЕ."

Мне видятся Вселенского Закона

Большие буквы... Пятая колонна

Шпион. Лазутчик. Получил вновь — "На!"

И будет жить как брат Наполеона

Среди других поэтов как говна...

"Тридцать четыре тыщи хочешь?"

Я крабу говорю смущен.

"Уйди, ты что меня щекочешь!"

И в щель скрывает тело он.

Я успеваю в след ему сказать

"Тридцать четыре перемножь на пять"

……….

Какой поэт у океанских вод

Вульгарно не поглаживал живот

Мы все нечестен. Каждый нас смешон

А все же получает деньги "он"

Мне интересно как это бывает

Что все же "он" все деньги получает

………

Подставив огненному солнцу все детали

И тело сваленному древу уподобив

Лежу я, джинсы и сандали

На жестком камне приспособив

И чайка надо мной несется

И грязная, она смеется,

В камнях всю рыбу приутробив

"Что ж ты разрушила макрель?"

Я говорю ей зло и грубо

Она топорщит свою шубу

И целит подлая в кисель

Оставшийся после отлива

Прожорлива и похотлива

Как Дон-Жуан косит в постель

…….

Мне все равно. Я задаю вопросы

Не потому что я ищу ответы

Не эти чайки — мощные насосы

Говна и рыба. Даже не поэты

И нет не мир покатый и бесстыжий

Мне не нужны. Смеясь, а не сурово

Я прожил целый прошлый год в Париже

И как эстет не написал ни слова

………..

Однако б мне хватило этих сумм

………

……………….

Геринг дает пресс-конференцию в душном мае

Победившим державам

Чьи корреспонденты гордо выпытывают его

В маршальской фуражке

В кресле поставленном прямо в траву

Ботинки у Геринга в траве утонули

Тяжелый микрофон старого стиля стоит на низком столе

Буйствует зелень на заднем плане

Ломит и прет уже побеждая войну

Горячо и жарко

И Геринг держится грустно

Победоносные прошлые лета

Стучат сапогами в его голове

(А также любовницы, жены и ветви цветов и деревьев

июли и августы и на оленей охоты)…

упрячут опять от зелени в темный угол

Геринг не Геринг…

Стоят офицеры, сидят.

Иные в касках. Другие в фуражках

Третьи подставили волосы ветру

Военные корресспонденты — грубые как слоны

Что они понимают

Что мы все понимаем

Простите меня за вмешательство — маршал покойный Геринг

Однако я менее склонен сочувствовать голым трупам

Из другой фотографии — рядом в газете "Пост"

Чем Вам — мяснику. негодяю. эсэсовцу. наци.

Чем Вам — маршал Геринг

Который как будто причина второй фотографии

(Я имею в виду голые трупы)

……….

Хорошо вот так вот

Войну проигравши

Сесть в старом кресле

Ботинки воткнуть в траву

Отвечать им негромко — корреспондентам

Устало как после работ землекопных

В мундире в шитье в этой Вашей Герман фуражке…

Ну удавят — удавят

Зато как по Европе шагали...

На том свете наверное пахнет мышами

А погодка-то маршал ух как хороша хороша...

…..

И думаю пахнут духами и потом слегка

Подмышки немецко-австрийских женщин

И возле Дуная и Рейна

Цветут разлохматясь цветы

РОМАНС

Я вас люблю так солнечно-легко

Мне как бы в кровь вкололи вашу тайну

Я вас впитал бесспорно с молоком

Но в молоко проникли вы случайно

Не этот мир. Не этот жалкий мир

Мне вас прислал мир страстный и надменный

Мир молодой стремительный и пенный

Где нимфу вод преследует сатир

Где вдоль ручья след маленькой ступни

А на камнях сыр козий недоеден

Где дух вина и где никто не беден

Где наконец и ты и я одни

Ну доберусь до маленьких сосцов!

Лишь протяну желающие руки

До тела нежной девочки и суки

С беглянки нимфочки сорвав ее покров

Ты вся испуг и резкий поворот

И полусмех и "нет" и "да" и "можно"

"О уходи!" — ты шепчешь мне тревожно

Протягивая мне живот и рот...