Газета День Литературы # 89 (2004 1)

но мишенью тебя видят люди вокруг,

сам врагом укрощен и Кремлем обречен,

ты с землей обручен, подлецом обличен.

Укротитель Кавказа, ты молод и прост.

Укротитель Кавказа, ты встал в полный рост.

Но замыслил облаву не на дураков,

видишь, волк не боится трехцветных флажков.

Эх, лихая тоска, брось бойца да покинь…

Ты сумел бы пройти от снегов до пустынь,

но препятствует власть с головою пустой,

то толкает вперед, то командует: стой!

Нет, довольно раздумьями душу терзать,

лучше мысли связать и упрямо сказать,

и сказать себе, не сомневаясь вовек,

глядя взглядом, где смешаны пепел и снег:

— Укротитель Кавказа идет среди гор.

Укротитель Кавказа не парламентер.

Я пришел, чтобы этой землей завладеть.

На чеченского волка ошейник надеть!

Оружие — народу!

Забудем про книги и споры,

про власть без царя в голове.

Ты купишь оружие скоро,

есть черные рынки в Москве.

Коварством чужого народа

захвачена наша страна,

унижена наша свобода,

без смелости — обречена.

Оружие — высшее благо

на этой всемирной войне.

Оно без отваги — отвага,

с отвагой— отвага вдвойне.

Покой обойдется дороже,

чем правых побед торжество,

мир — нашему дому, и все же

готовьтесь к борьбе за него.

Листовок мятежные фразы

нам в жизнь воплощать суждено.

Везут автоматы с Кавказа

все дешево,

и решено —

отбросим бессильные споры,

Россия сказала: "Пора!"

Ты купишь оружие скоро

и станешь сильней, чем вчера.

***

Жетон он сорвал и отбросил в траву,

и вспомнил друзей и родную Москву.

Пускай его не опознают,

о смерти вовек не узнают.

Он рос, как и все, слушал панк у пивной,

его во дворе называли шпаной,

но время пришло, и основой судьбы

он выбрал высокую ярость борьбы.

В кольцо озверевшие "чехи" берут,

не знаете, гады, насколько он крут,

не быть ему в вашем зиндане —

контрактнику в черной бандане.

Навстречу взметнулся — гранаты в руках,

и вспыхнуло солнце над ним в облаках,

и дрогнули горы от взрыва,

и сходит лавина с обрыва…

И снова затих раскаленный Кавказ,

лишь клонятся травы в полуденный час,

ущелье туманом клубится,

да ворон к добыче стремится.

Константин Паскаль ТИШИНА

***

Катятся дни, словно камни замшелые

В яму бездонную.

Где же оно, бытие совершенное,

Свету подобное?

Над бездорожьями, над пепелищами

Голос простуженный:

— Слышишь ли, матушка, пасынка нищего?

Дорог ли?.. Нужен ли?..

Помнишь, как мы уходили с молитвами

В дальние стороны?

Там, где крепили Державу великую,

Празднуют вороны.

Там, где полки умирали холеные

С честью и славою,

Нынче деревья стоят опаленные,

Церкви безглавые.

Тяжкою ношею помыслы грешные,

Паче деяния.

Так и скитаемся, всюду нездешние,

Без покаяния.

Матушка, есть ли дорога к спасению,

Как распознать ее?

— Только одна. Что ведет к Воскресению

Через Распятие.

ТИШИНА

Я держу в руках бушлат простреленный

И боюсь поверить тишине.

Неужели быль о смутном времени —

Это о тебе и обо мне?

Где закрыл ты очи васильковые,

Что искал с мечом в чужих краях?

Слышишь, это Русь — солдатка вдовая

Плачет о таких, как ты и я.

Ты нашел приют под глыбой каменной,

Я живу, чтоб выполнить приказ.

Может, вправду дьявол неприкаянный

Поселился где-то среди нас?

Может, это он рукой небрежною

Раскидал границы по стране,

Чтобы мы, от крови одуревшие,

Не вернулись больше к тишине?

В этой тишине поля ухожены,

Колосятся спелые хлеба.

На краю деревни бревна сложены —

Значит, будет новая изба.

Где Ока лежит косою девичьей

На подушках заливных лугов,

Спят в лесной глуши Иван-царевичи,

Сторонясь Иванов-дураков.

Там стоит церквушка за околицей,

Там сиренью пахнет за версту.

И поют старушки-богомолицы

Славу вознесенному Христу…

Завернулся месяц рваным облаком,

Поклонилось небо тишине.

И звонит о ком-то старый колокол.

Может, о тебе и обо мне?

РАДОНИЦА

Благая весть! Христос воскрес из мертвых!

Мне эта весть дороже всех вестей.

Сегодня праздник всех святых и смертных,

Сегодня принимают всех гостей.

На утренней заре в холодном поле

Сижу один и никого не жду.

Прости, Господь, за скромное застолье,

Благослови нехитрую еду.

Потеют огурцы в железной миске,

В газете — хлеб, в стакане — самогон.

Сегодня пью за всех ушедших близких,

Кто был мне другом и кто был врагом.

Эх, знали б вы, как мне вас не хватает,

Как страшно воет на ветру стакан!

Так воет волк, отбившийся от стаи,

Ломая зубы о стальной капкан.

Простите, за кого не расплатился,

Простите, за кого не догрешил…

Спаси, Господь, пока я не напился,

Я свой черед еще не заслужил.

Ты отведи меня к святому Храму

И с миром упокой детей своих.

Прими их, Боже, — правых и неправых,

И сбереги, пожалуйста, живых.

С ушедшими друзьями понемногу

Моя душа уносится во тьму…

Я ставлю свечи и молю у Бога,

Чтоб не остаться в поле одному.

Я ВЕРЮ В ЗНАМЕНА

Я верю в знамена.

Их цвет кровяной

Навеки оправдан

великой войной.

И сколько б знамен

ни меняла страна,

Священной

останется

эта война.

Я видел солдат

той далекой войны:

Они и сегодня

знаменам верны.

Воскреснув однажды,

они и сейчас

Готовы

отдать

свои жизни за нас.

Я видел,

как вновь умирали они

Теперь уже в наши

бесславные дни,

Когда на развалинах

павшей страны

Держали удар

ветераны войны.

Под свист негодяев

и смех дураков

Они целовали

знамена полков

И падали замертво

в землю лицом —

Солдат

за солдатом,

боец

за бойцом…

А души взлетали с распятой земли,