Газета День Литературы # 91 (2004 3)

Очередная "давно назревшая" реформа русского языка временно отошла на второй план — говорят, под влиянием "самой" супруги президента РФ Людмилы Путиной. Что ж, правила политического "пиара" надо соблюдать и в большом, и в малом. На самом же деле сторонникам и адептам реформы по-прежнему не терпится "завершить начатое дело", и сомнений в том, что после выборов 14 марта эта проблема вновь окажется на повестке дня различных органов российской власти, практически не остаётся. Скорее всего, "новаторы-реформаторы" опять будут ссылаться на необходимость пересмотра правил русской орфографии и пунктуации в сторону их упрощения для "оптимизации педагогического процесса". Но благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. В данном случае, дорога в "пиджин-русиш" (по аналогии с "пиджин-инглиш") — еще дальше от "Слова о полку Игореве", от Пушкина, Толстого и Шолохова, от истории и культуры нашей Родины...

"Аз есмь Альфа и Омега"

Откр., 1:8, 22:12

СовременнаЯ русскаЯ азбука, как и любой алфавит,— графический образ языка. И, что самое важное, — образ системный. Поскольку язык служит действующей моделью мира для той или иной человеческой общности, его графическое воплощение неминуемо содержит в себе основные принципы этой модели (или этих моделей). Как нет в мире двух одинаковых языков, так нет в нем двух одинаковых алфавитов — именно как знаковых систем. Более того, можно сказать, что смена письменного начертания для того или иного языка неминуемо связана со сменой системы ценностей соответствующего народа, со сменой его понимания мира и своего места в мире — иными словами, с изменением народного духа.

В этой связи можно привести множество примеров, но из-за нехватки места и времени ограничусь характеристикой наиболее доступного нам алфавита — современной русской азбуки. Как известно, в нынешней форме она существует (если отбросить незначительные текущие изменения) с 1918 года, то есть уже около столетия. Эта трансформация русской письменной системы была уже не первой — во всяком случае, известна "гражданская реформа алфавита", предпринятая Петром I в 1708-1710 годах. В результате русская письменность, до того основанная на церковнославянской кириллице, приобрела выраженный "латинский", аристократически-дворянский характер. Подобно тому, как "для русского человека петровской эпохи это был конец симфонии светской власти и церкви", реформа 1918 года устранила "аристократические" яти и фиты, знание которых, по известной формуле, "отличало человека образованного", и утвердила материалистический принцип "соответствия живому языку", т.е. звукам речи, который отстаивал еще В.К.Тредиаковский в XVIII веке: "писати по звонам".

Однако язык как система, несомненно, умнее своих пользователей: и каждого в отдельности, и, смею утверждать, даже всех вместе. Поэтому современная наша азбука — вопреки, а может быть, напротив, благодаря своему сугубо фонетическому характеру — предельно обнажила основные принципы русского миропонимания и миростроения, сделав их доступными даже не слишком изощренному взгляду среднеобразованного человека.

Главный из этих принципов — принцип троичности. Начертательная матрица нашей азбуки может быть представлена в виде квадрата 2х2, образованного тремя горизонтальными и тремя вертикальными линиями:

В этот квадрат с девятью "узловыми точками" на пересечении линий и вписываются практически все русские буквы (возможно, за вычетом диакритики, отличающей и от й и е от ё). Причем для некото- рых из них (например, о, а, ж, р или л) в рамках данной матрицы имеется несколько параллельных начертаний — даже при введении определенных ограничительных условий, о которых речь пойдет ниже.