Газета "Слова и дела" №8-9 от 19.08.2014

Перед отбытием за пределы СССР, Андерс имел наглость просить советское руководство в рамках (уже не существующего) советско-польского сотрудничества оставить на советской территории польский штаб для обеспечения новых призывов в армию Андерса, которая уже будет находиться за рубежом. В ответном послании представителя Советского правительства заявлялось, что в связи с отказом польского правительства выполнять условия советско-польского договора об использовании польских войск на советско-германском фронте советская сторона не находит нужным дальнейшее формирование в СССР польских частей. Таким образом, Советское руководство впервые официально указало польской стороне на нарушение ею соглашений о военном сотрудничестве с СССР.

Приведенный выше документ майора Жукова лишний раз подтверждал данные советской разведки о ключевой роли Сикорского в этой операции. В информации, в частности, говорилось о том, что идею вывода будущей армии Андерса в Иран и на Ближний Восток Сикорскому впервые подал Черчилль в августе 1941 г. и встретил полное понимание польского премьера. А уже в сентябре того же года Сикорский направил Андерсу первый приказ, запрещавший оставлять будущую польскую армию в СССР и рекомендовавший находить любые поводы для оправдания ее эвакуации (Армия Андерса. Интернет).

Поэтому утверждение Климковского в его воспоминаниях о том, что Андерс вывел польские войска из Советского Союза вопреки приказу Сикорского, запрещавшего эвакуацию, противоречат собственным словам автора, сказанным Жукову, и вызывает сомнение (там же, сс. 254-255).

Скорее всего это попытка Климковского обелить своего верховного главнокомандующего во всей этой истории (с которым он, кстати, был в дружественных отношениях, несмотря на разницу их положения в военной иерархии).

Другое дело, что такой важный государственный вопрос, как эвакуация армии, формально решался не на уровне эмигрантского правительства и его верховного главнокомандующего, а на уровне командующего польской армией в Советском Союзе. Советское правительство протокольные каноны уже не интересовали и в его постановлении прямо указывалось, что разрешение на эвакуацию войск дано в ответ на просьбу командующего польской армией Андерса.

Возможно также, что премьер, не желая засвечиваться в этой неприглядной акции, постарался держаться на втором плане. Не следует забывать в этой связи и соперничество обоих генералов в борьбе за власть и британское покровительство.

Впрочем, учитывая слабохарактерность Сикорского и напористость Андерса при отсутствии настоящей воинской дисциплины в эмигрантских ВС, не стоит исключать и возможность подписания верховным главнокомандующим приказов, противоречивших один другому, а командующему армией - неподчинение приказу начальника. В любом случае, перефразировав классика, можно констатировать, что не всё было в порядке в эмигрантском «королевстве».

* * *

Полностью игнорировались польским эмигрантским правительством и положения советско-польских договоренностей о сотрудничестве их спецслужб в борьбе с общим врагом. Более того, работа эмигрантских разведки и контрразведки была в большей степени направлена против СССР, а в ряде случаев - на прямое сотрудничество с представителями рейха и его спецслужб. Не отличалась в этом отношении щепетильностью и британская разведка, контролировавшая работу спецслужб польской эмиграции. В начальный период Великой Отечественной войны тайные контакты лондонских поляков и их западных покровителей с противником преследовала цель сговора с фашистской Германией по поводу участия в будущем переделе мира после поражения «советов», в котором большинство представителей указанного альянса не сомневалось. Во второй половине войны подобные контакты были направлены на поиск возможности заключения сепаратного мира с Германией с целью остановить или, по крайней мере, затормозить победное шествие Красной Армии в Центральную и Восточную Европу, включая Польшу, до прихода в страны региона войск западных союзников и насаждения там прозападных режимов. .