Газета "Слова и дела" №8-9 от 19.08.2014

Как было позже подсчитано, в первый же день наступления было убито не менее 3 тыс. мирных жителей. Этот показатель почти равен числу потерь, которые понесли сами наступающие войска.

Удары наносились на начальном этапе прежде всего по бункерам и дзотам Атлантического вала. Но те оказались достаточно крепкими, что потребовало новых и новых авианалетов. Иногда с самолетов сбрасывали листовки с призывом к местному населению: “Не теряйте ни минуты - немедленно покиньте эту территорию!”. Но в большинстве случаев их просто уносило ветром в другие районы.

В результате вместе с жителями был полностью уничтожен портовый город Сен-Ло, очень сильно пострадали Пон-л”Эвек, Вир, Лизьё, Кутранс. В считанные секунды был превращен в развалины центр одного из главных городов региона - Кана. При этом военные цели так и не были там уничтожены. От повторных налетов население успело укрыться в расположенных рядом с городом глубоких пещерах каменоломен. Тем не менее в Кане погибло около 2 тыс. человек - столько же, сколько в Руане и Гавре.

Более чем на 80% были уничтожены такие крупные портовые города как Сен-Назер, Брест и Лорьян. 150 тыс. жителей Нормандии спешно покинули города и поселки, устремившись в более безопасные районы.

Отбой для бомбометаний в Нормандии последовал только после того, как одна из групп бомбардировщиков уничтожила свои же американские подразделения.

Всего на французскую землю самолеты ВВС Великобритании и США сбросили за время войны 518 тыс. тонн бомб. Это в семь раз больше того, что фашистские войска сбросили на британские города. Было разрушено 300 тыс. домов, ранения получили 74 тыс. жителей страны.

Нормандская часть наступательной операции завершилась 12 сентября 1944 года взятием города-порта Гавр - на него было сброшено 10 тыс. тонн бомб, и он был разрушен на 85 проц.

Население и местные власти предпочитали в послевоенные годы не затрагивать эту тему “сопутствующих операции жертв”. Во многом это было связано с тем, что в то время союзники начали проведение крупных программ по материальной поддержке жителей пострадавших территорий, строительству жилья и инфраструктур.

Генерал де Голль вообще не любил тему высадки войск в Нормандии, поскольку о ней его на начальном этапе командование США и Великобритании не посчитало нужным проинформировать.

Прошло много лет и лишь в 2009 году, при праздновании 65-й годовщины Нормандской операции, президент Николя Саркози впервые в своем выступлении упомянул о жертвах среди населения.

Михaил Тимофеев

РУССКИЕ В ПАРИЖЕ

Российский император Александр I помог Франции сохранить величие и силу. К такому выводу пришла французский историк Мари-Пьер Рей в своей новой книге “Царь в Париже”, изданной парижским издательством “Фламмарион”. Эта работа, как сказала профессор Рей, восстанавливает “забытую страницу франко-российской истории”. Она посвящена 200-й годовщине вступления русских войск в Париж весной 1814 года.

Появление казаков на Елисейских полях стало русским эпилогом к вторжению “Великой армии” в Россию полутора годами ранее. Дав аудиенцию депутации парижан 31 марта, в день вступления в столицу, Александр подчеркнул категорическое неприятие мира с Наполеоном, требуя от него отказаться от управления делами Франции. Но одновременно, отмечает историк, русский государь обязался покровительствовать Парижу, разместив в городе только элитные части, сохранив столичную национальную стражу и позволив французам сформировать правительство, которое “даст отдых и вам, и Европе”.

“Я нашел Париж великолепным и надеюсь оставить его еще более процветающим”, - скажет царь. И сдержит слово. Вступившим в Париж войскам он отдал приказ о “безупречном поведении”. Виктор Гюго будет вспоминать, что казаки “являли глубокое уважение к Парижу”. Александр I позаботился о том, чтобы его собственные воины не испытывали нужды. Жалованье участникам похода было удвоено. За русскими укрепилась репутация состоятельных клиентов. Обед в парижских кафе стоил полтора франка, тогда как русские офицеры получали ежедневно пять.

Каждый из парижских кюре получил от царя деньги с наказом раздать их своим прихожанам. Александру парижане обязаны тем, что коллекции Лувра и других столичных галерей державы-победительницы оставили в неприкосновенности. Он добился от союзников записи в парижском договоре о том, что все произведения искусства останутся в парижских музеях. Объяснение императора: “Здесь они более заметны и доступны, чем где-либо еще”. Редкий случай в истории: когда русский комендант генерал Фабиан Остен-Сакен покидал 3 июня французскую столицу во главе своих войск, город преподнес ему золотую шпагу со словами признательности за безупречный порядок в столице в дни расквартирования русской армии.