Газета "Своими Именами" №1-2 от 02.01.2014

Жители Франции, как коренные, так и нелегальные мигранты, живут как воробьи: клюнул здесь, отщипнул там, где-то схитрил. Три недели на винограде, месяц на сборе оливков, потом киви, затем цитрусовые, чернорабочий на постройке чьей-то дачи, подменил в магазине заболевшего друга… Тот, кто в течение ряда лет стабильно работает так в год хотя бы восемь месяцев, может считаться удачливым, трудолюбивым и состоявшимся человеком. И тут Франция неожиданно поворачивается к ним своей очень симпатичной и демократичной стороной.

Сытно и вкусно пообедать в недорогой парижской харчевне – десятая часть дневного заработка.

Посидеть вечером в фольклорном бразильском ресторанчике с замечательной программой по минимальной, конечно, «схеме», с вином и закуской – лишь треть дневного заработка.

Хотите посмотреть всемирно знаменитое шоу в «самом известном кабаре мира» – «Мулен Руж», по минимальной, опять-таки, схеме? Заработок двух с половиной рабочих дней.

Поставить зубную пломбу без всякой страховки у хорошего частного дантиста? Неполный дневной заработок. «Понимаете, медицинской страховки у меня нет, документов тоже. И адреса для заполнения вашей анкеты нет – палатка в поле. Но деньги – есть, плачу наличными, так что в этом смысле будьте спокойны». Врач понимающе улыбается – вы у него такой не первый.

Надир комментирует мои планы поехать в Аяччо в посмотреть музей Наполеона: «Это же развлечения только для богатых. А ты разве богат?»

Жизнь в подполье

Проживание нелегального мигранта.  В дешёвой сельской гостинице на Корсике у меня вообще паспорта не требовали. В дешёвых гостиницах класса хостель в Париже паспорт просят, но давно просроченная Шенгенская виза их не волнует, я специально уточнял: «Это дело полиции, а не наше». Для постоянного проживания нелегал старается договориться о бесплатной каморке в подсобке хозяйства, где он стабильно работает хотя бы часть года. Даже если там нет отопления.

Главная предосторожность нелегального мигранта во Франции – всегда покупать билеты на поезд и автобус. Даже на одну остановку – именно на этом их, в большинстве случаев, и ловят. И это при том, что коренные французы сплошь и рядом ездят «зайцем».

Полиция малочисленна, неагрессивна и ловит нелегалов, в основном, по доносам или явным нарушениям порядка. У неё и без этого слишком много забот.

И когда нелегальный мигрант, получивший расчёт, сидит за столиком ресторана на открытом воздухе и смотрит зажигательное бразильское шоу с танцующими девушками и красивыми огнями, он может заметить за оградой коренных французов, смотрящих на это зрелище издалека. Посмотреть им хочется, а денег сесть за столик нет.

Недалеко от нашего хозяйства мы проезжали мимо какого-то типа, он явно занимался медитацией. Я прокомментировал его характерный облик: «буддист». Арабы рядом со мной презрительно фыркнули.

Чуть приодевшись, с какими-то деньгами в кармане арабы-нелегалы выходят на прогулку на бульвар. Почти непьющие, физически здоровые, в отличие от многих местных рахитов, умеющие и желающие работать. Естественно, что местные француженки на них засматриваются.

У Франции сегодня большие социальные проблемы глубинного характера. Всё больше и больше коренных французов бродит по стране с собакой и кружкой для милостыни, иногда даже не понимая, какие именно шаги необходимо предпринять для получения хоть какой-то социальной помощи. А на мигрантах, как нелегальных, так и легализованных, держится весь реальный сектор экономики. Они составляют, в частности, 90% строителей автострад. И чем мигрант более «дикий», чем меньше он понимает французский язык и французское телевидение с его гламурными тенденциями и маразмами, тем больше он сохраняет традиционные человеческие трудовые и иные навыки. И тем больше пользы он приносит Франции.

Французское общество, как и везде в Европе, больное. И мигранты здесь – это не причина, а симптом болезни.

Александр Сивов

P.S. Все события полностью соответствуют действительности. Имена хозяина, его жены, а также регион были сознательно опущены. Имена арабов частично изменены. Никто не был в курсе дела о журналистской подоплёке моей работы.