Газета "Своими Именами" №1-2 от 03.01.2012

И вот тогда, когда наименее подготовленный к сюрпризам режиссера Петра Буслова зритель начинает подтягиваться к выходу из кинозала, в среду этих ничтожных киногероев – мелких «бизнесменов» и торгашей – врывается настоящее ЗЛО – палач из спецслужб Бехтеев (А. Смоляков). И здесь первый надрыв. Настолько уж явственно и близко это зло стукачества и верноподданичества, что зрительный зал начинает закипать. Здесь даже организатор концертов Высоцкого в Узбекистане Фридман (Д. Астрахан) – стукач и вор – становится положительным героем. Отечественная кинокритика назвала героя Андрея Смолякова очередным «героем нашего времени», но палаческое начало не вытравишь никакой ретушью. Смоляков цельно и талантливо сыграл средоточение подлости и лжи. В фильме он самый настоящий оборотень в погонах. Уже тогда такие, как он, меньше всего думали о безопасности страны, им для очередной звездочки на погоны и бирюльки на китель нужно было свернуть в бараний рог артиста. Что ж, это не так уж и сложно. Ведь все его друзья были завербованы. Маленькие люди, со своими грешками и должками… Неужели их нельзя было дожать, додавить мощной державе, казавшейся тогда великим колоссом!

О той державе чуть-чуть, о моем Союзе. В фильме небезынтересно показаны предпосылки грядущей геополитической трагедии 91-го года. Великого Развала Державы. Здесь и лживость, и показуха официоза, местничество националистических баев и божков местного разлива, лишь для вида размахивающих партбилетами, и пир во время чумы партноменклатуры, и гнусное шипение мещан. Но даже в фильме много правды. Средняя Азия! Родина великих поэтов и философов, замечательный народ, еще не ставший народом «равшанов» и «джумщудов». Разбавленный Старшим Братом – русскими учителями, врачами, музыкантами, мастеровыми – подтянутый ими в культуре и профессии до нашего уровня. Еще скованный советской дисциплиной, направленностью к труду и созиданию.

Но вернемся к полковнику Бехтееву. Он, профессиональный лгун и карьерист, решает взвалить на свои плечи непомерную ношу – раскрыть «подлые» делишки Высоцкого. И все ему в помощь. Система и время, стукач Фридман и суперсовременная аппаратура (стереомагнитофон, скажите-пожалуйста!). И вот уже Фридман сохранил левые билеты с контрафактных концертов, и Бехтеев перехватывает доморощенного наркокурьера Высоцкого Татьяну. Давай, слуга режима, застегивай наручники на запястьях поэта.

И здесь второй удар, словно девятый вал ледяного океана опрокидывается на зрителя. На сцену убогого концертного зала Бухары выходит артист. Он покрылся потом, не может произнести ни слова от одышки, он в нестиранной рубашке. Но это Высоцкий! Наверное, совсем не тот, который был на самом деле. Но наш, нами же созданный образ русского барда. Он в огнях рампы! Он на глазах у тысячной толпы! Он рвется из сил и из всех сухожилий! Он с трудом произносит слова, отказывает сердце и саднит горло. Но сквозь надрывное дыхание и хрип до нас доносятся слова без лжи и фальши. И про «я из повиновения вышел», и про «рвусь из сил и из всех сухожилий», и про «спасите наши души». Здесь, сквозь гекатомбы лжи, фальши и пошлости «пашущих на галерах» в нас брызжет капельками ручеек правды, пота, силы и воли. Ручеек Высоцкого, ручеек Бондарева, ручеек Распутина. Вместе они сливаются в могучий поток русской правды, вновь начинающей быть востребованной в очистительных процессах, происходящих в нашем обществе в наши дни.

И вот на сцене Высоцкий – кумир либералов и патриотов, почвенников и западников. В общем-то обычный человек, но пытающийся поделиться со своим зрителем словами правды и добра. И весь кинозал вмиг забывает о резиновой маске пропойцы, здесь опять, спустя тридцать лет, НАШ Высоцкий. Тот, которого, может, и не было никогда, но тот, кого мы хотим встретить хоть раз в жизни – доброго и светлого. На фоне беспросветной лжи нашей суетной и обыденной жизни. И именно здесь – Высоцкий на сцене – кульминация кинокартины. Трагическое ожидание «воскрешения» впавшего в кому артиста, сопровождаемое надрывной музыкой, не в счет. Вот обычные три своих аккорда, перебранные Высоцким. Вот освещенный прожекторами провинциальный кинозал. И вот поток забытых истин со сцены. Там, в киношном зале сидели киношные партноменклатурщики, уже ощутившие себя национальными «баронами» и подсознательно готовившимися «сдать» великую страну уже тогда. Там были и палачи из спецслужб, исподволь примерявшие на себя роли оборотней в погонах. Причем оборотни двух типов. Одни - русские – охотившиеся за жалким Фридманом и проморгавшие «меченых» агентов внутри Садового кольца. И националистически настроенные местные воротилы во френчах, ставшие потом полевыми командирами бандитских нацрежимов. Там сидели и дамы полусвета – жены местных бухарских баев – удивительные по эффектности и богатству клеопатры Востока (очень удачные кинообразы), самодовольные и порочные. Впрочем, последних мы видим и в нашем парламенте, и на бездушном смехаческом телеэкране.