Газета "Своими Именами" №12 от 22.03.2011

Только то, как Колесников тупо и послушно защищал (подобно всей «Единой России») волю президента Медведева, доказывает, что речь идет даже не об этом. Строго говоря, в российском общественном сознании слово «полиция» в первую очередь ассоциируется вовсе не с дореволюционными охранительными структурами. Последние больше интуитивно связываются со словами «городовой», «жандарм», «филер», «охранка». Будет срок – Медведев с Колесниковым еще объяснят России, какие это замечательные и светлые образы. Как и близкие им: например, «провокатор охранки».

Но слово «полиция» больше ассоциируется с известными картельными структурами оккупационных фашистских властей времен Великой Отечественной войны.

В этом «припоминании», полицейский - вовсе не чин правоохранительной структуры, созданной Петром I. Это – «полицай». Надсмотрщик. Каратель. Причем, в отличие от карателя-эсэсовца, это «предатель» и «прислужник карателя». Даже не фашист – прислужник фашиста.

То есть здесь система образов работает не в цепочке «полицейский-благородный шериф», а в цепочке «полицейский-полицай-прислужник».

И это не просто ассоциативная цепочка тех, кто название «полиция» не воспринимает – а известно, что, по социологическим данным, поддерживает это переименование не более 10 % граждан.

Это и реальная ассоциативная цепочка образов самих инициаторов переименования, которые не говорят, но желают – получить структуру «прислужников», лакеев. Таких, как тот же генерал Колесников. Таких, как вся «Единая Россия». Как российские судьи. Как российские депутаты. Как российские губернаторы.

Это – не «полицейская демократия» и не «полицейское государство».

Потому что в последнем хотя бы полицейские имеют права и являются гражданами. А если их еще транскрибировать благородно, по Платону «стражами»: честными, неподкупными и отважными, то еще некая и романтика с респектабельностью появляется.

Это – «полицай-демократия» и «полицай-государство». Где демократия есть прислужник власти. Главная политическая фигура – потенциальный каратель. Тоже лишенный прав за исключением права прислуживать, «инструмент в руках начальства».

Где контролером исполнения всех «прав» формального гражданина, а реального подданного стоит «херр полицай». Он же – прислужник «херра президент-полицая». Которому подчинены все, за исключением «обер президент-полицая» и подчиненных лично ему.

И где все должностные лица «херры полицаи»: «херр депутат-полицай», «херр мэр-полицай», «херр губернатор-полицай», «херр судья- полицай».

«Полицай-государство» и «полицай-демократия» как «полицай-мечта» «полицай-президента».

Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ

КАК НАС ДУРЯТ

Те телезрители, которые смотрят не только кухонные «шоу» с орущим молодым Малаховым или пошлые словоизлияния задорновых-жванецких, но и предназначенные для промывки наших мозгов передачи на социально-политические темы, не одну сотню раз видели одни и те же кадры кинохроники: падающий на землю купол взорванного храма или сцену расстрела жертв «тоталитарного режима».

Это любимый (и очень избитый) приём современных политтехнологов. Давайте рассмотрим его повнимательнее.

В 1910-1917 гг., почти одновременно с русской революцией, в Мексике полыхала гражданская война, политической пестротой её участников похожая на гражданскую войну в нашей стране. Мексика - страна с католическим населением, по концентрации верующих не уступающая, пожалуй, Польше. Так вот, когда крестьянские отряды Сапаты и Панчо Вильи врывались в деревни и города, первым делом революционеры выводили из местных церквей католических священников и ставили их к стенке. Почему? А потому что католические пастыри, вместо того чтобы проповедовать библейское «всякая власть от Бога», призывали паству к борьбе с «мятежниками», т.е. становились на сторону очередного мексиканского диктатора и буржуазии. И что оставалось делать предводителям нищих мексиканских крестьян? У баррикады, как известно, нет третьей стороны. И что интересно: в современной Мексике почему-то не слышно стенаний и проклятий по поводу репрессий против церкви, произведённых мексиканской революцией сотню лет назад.

Так почему же православный патриарх, другие деятели РПЦ и сервильные СМИ России день за днём сыплют соль на одну из ран, разделившую народ нашей страны и почти совсем зажившую к началу «перестройки»? Чего не хватает сегодня нашей «всепрощающей» церкви и её главе? Открыты церкви и церковные лавки, церковный бизнес процветает, проводятся церковные выставки и ярмарки, успешно реприватизируются отобранные Советской властью и превращенные в музеи, клубы, пионерские лагеря и другие объекты культурного и промышленного назначения церковные и монастырские помещения, имущество и земли.