Газета "Своими Именами" №13 от 27.03.2012

15 января в еженедельном телевизионном обзоре Петра Толстого Вы горячо нахваливали опять и опять идущего в президенты товарища Путина. Ему вскружили голову рейтинги, которые изготавливают умельцы демократии, и телевыходы в народ, на которых он беседует с тщательно отобранной публикой, да юные шалавы в майках с надписью «Порву за Путина!». А тут ещё Чуров-Левша на парламентских выборах блоху подковал и запустил её в Думу. И товарищ Путин решил: если всё так прекрасно и меня так обожают, чего церемонитьься! И простодушно поведал о сговоре четыре года тому назад: я стану третий раз президентом, часовых дел мастера ­Диму назначу премьером, Столыпину, Солженицыну и Собчаку поставлю памятники, а там видно будет. Этот сговор, пожалуй, больше всего и возмутил народ. И спраши­­вается, ну какой он политик, если не понимает, что сговор этот - верх политической непристойности, а самому рассказывать о нём – верх политического малоумия.

Помните картину Павла Федотова «Анкор, еще анкор!». Одуревший от скуки герой заставляет своего пуделя снова и снова прыгать через хлыстик. Вот эта картина и ожила ныне в персональном исполнении Путиным роли пуделя, её мы и созерцаем.

Наши Путинки и Ваш Путин

Слушая Вас, Евгений Максимович, я подумал вот о чём. Мы с Вами люди в общем-то одного поколения, но Вы несколько помоложе и потому не могли быть на войне, а мне довелось. Наши с Вами жизненные пути нигде не пересекались, однако было некое соприкосновение. Дело в том, что я после окончания Литературного института работал там же, где и Вы – на радио, которое вело передачи на зарубежные страны (ГУРВ). Я возглавлял Литературную редакцию, Вы, – Ближнего Востока. Незабываемые Путинки за Пушкинской площадью! Потом напротив появился «Новый мир», который перевели с Малой Дмитровки из комплекса зданий «Известий». Помните наших начальников - «твердого искровца» Сёмина, промелькнувшего метеором Юрия Жукова, Чернышова, который не только в служебных речах, но и в частных разговорах всегда почему-то цитировал Вересаева? Потом он был послом в Аргентине и, увы, во время купания стал жертвой акулы. Говорят, она не любила Вересаева.

Всё это живо в памяти. Но я не забуду Путинки ещё и потому, признаться, что там в Музыкальной редакции, рядом с нашей, работала очаровательная Марина Л., дочь знаменитого артиста, партнёра великой Марии Бабановой. Порой в обеденный перерыв созвонимся мы с ней по внутреннему телефону, выходим на улицу, берем такси и мчимся в «Гранд-отель» обедать. О, этот «Гранд»! Он был старой бережно сохраненной дореволюционной частью щусевской гостиницы «Москва», как бы вставленной в неё, фасадом выходил на музей Революции. Не ресторан, а сказочный терем! Его разрушил Лужков. Вот за что надо было его снять, а не за утрату какой-то доверенности Медведева или накладной Путина. «Всё миновалось...» Но – сейчас не до лирики.

Я узнал, что Вы работали в ГУВР только уже в нынешнее время. И с тех пор всегда, как вижу Вас на экране телевизора или на страницах газет, восклицаю: «О! Это мой сослуживец!». А порой даже присовокупляю как бы аллегорически: «и земляк!» Мы же оба взросли в Путинках! Когда в трудный для страны час Вы возглавили правительство и вместе с Юрием Дмитриевичем Маслюковым - царство ему небесное! - оттянули страну от бездны, я сказал жене: «Это мой сослуживец!» И когда Вы летели на переговоры в Америку но, уже подлетая к ней, получили сообщение о том, что американцы начали бомбить Югославию, и Вы приказали развернуть самолёт и лететь обратно, я сказал внуку: «Ванечка, это мой сослуживец и земляк!» И когда Вы, будучи премьером, по оплошности объявили, что пора мелким жуликам и ворам освобождать нары для настоящих, широкомасштабных коллег, а Ельцин за это тотчас отправил Вас в отставку, я сказал внучке: «Манечка, это мой земляк и сослуживец!». Наконец, когда не так давно Вы дали всем знать, что как были, так и остались марксистом-ленинцем, я снова воскликнул: «Это мой сослуживец, земляк и однополчанин!» Да, оба мы с Путинков, но отношение к Путину разное. Странно...

Упёртость как политический фактор

И вот я услышал Ваши похвалы президенту-перманенту. За что же Вы его хвалите? Оказывается, самое первое, самое главное и замечательное его достоинство таково: «В нём нет упёртости». Евгений Максимович, Вы же академик, у Вас же внуки и правнуки... Из уважаемых мною людей на этом путинском поприще недавно так огорчили меня Валентина Терешкова, Анатолий Карпов и вот теперь Вы... Ведь именно упёртость, косность, заскорузлость, замшелость, сонливость, полное неумение маневрировать, куриная слепота, неспособность там, где нужно, сказать веское слово и держать язык за зубами там, где нужно молчать, - это всё и есть самое главное, самое характерное в драгоценном товарище Путине.