Газета "Своими Именами" №14 от 02.04.2013

Давайте рассмотрим эту мысль. Результат – что от ошибки, что от преступления – один и тот же, скажем, тому же герцогу Энгиенскому совершенно безразлично, в результате чего его расстреляли – в результате ошибки или преступления. Но вот для автора  ошибки есть разница. И для его врагов – тоже.

Если человек совершает что-то, пусть и преступное, но точно и не ошибаясь, он, во-первых, не выглядит в глазах окружающих идиотом, который хотел как лучше, а получилось как всегда. Это понятно. Существенно меньше понятно второе – не ошибаясь, исполнитель оценит и последствия своего поступка, и, следовательно, сумеет их избежать, если они неблагоприятны для него. Если же человек ошибается, то и последствия его ошибки будут для него же неожиданными. И этой неожиданностью обязательно воспользуются противники. Пример подобных последствий я приведу ниже, а сначала давайте рассмотрим преступление или ошибку Быкова.

Начиная свою деятельность по защите СССР, Быков основывается на том, что во времена Сталина бесправие и беззаконие были «в самом буквальном смысле». Нет ничего удивительного в том, что Быков так считает, поскольку так от Хрущева считает вся «элита» Russia, это ее символ веры, это признак ее глубокого ума (в самооценках самой элиты). Я не буду как-то посягать на этот символ веры, поскольку понять меня «элита» все равно не сможет, да и читать не будет, а умным людям мои пояснения без надобности. Я воспользуюсь сообщением человека их круга.

Был такой отчаянный демократ при Ельцине, Генеральный прокурор РФ, доктор юридических наук еще с 1991 года, профессор А.В. Казанник. В отличие от литераторов и политологов, он не только специалист в том, что называют бесправием и беззаконием, но и лично работал в архивах, рассматривая вопросы права в эпоху Сталина. В «Известиях» от 13.10.93 он сообщал: «На юридическом факультете Иркутского университета нам давали – была хрущевская оттепель – задания написать курсовую работу по материалам тех уголовных дел, которые расследовались в тридцатые-пятидесятые годы. И к своему ужасу, еще будучи студентом, я убедился, что даже тогда законность в строгом смысле слова не нарушалась, были такие драконовские законы, они и исполнялись».

Вообще-то законность – это вопрос права, поэтому если не понимаешь, о чем речь, то веры больше юристу, нежели литераторам. Но давайте не поверим и доктору юридических наук Казаннику, а при помощи мысленного эксперимента сами проверим его утверждение.

Положим, что Сталин действительно был диктатором. (На самом деле диктатором были 130 членов ЦК, но я ведь предполагаю то, в чем уверена «элита».) Что значит – диктатор? Это значит, что все должны исполнять то, что диктатор считает необходимым. И главное, диктатор может принять любой закон, а законом заставить всех делать то, что диктатор захочет. Разумеется, что следить за тем, чтобы все выполняли волю диктатора, будут прокуратура и МВД, а судьи будут репрессировать только тех, кто нарушил закон диктатора.

Теперь представим, что Быков не ошибается и Сталин действительно нарушал собственные законы, как хотел. Но как это должно выглядеть технически? Положим, что Сталин захотел нарушить собственный закон и кого-то убить с помощью суда, то есть, с помощью беззакония. Но диктатор это не следователь, не прокурор и не судья. Следовательно, Сталин обязан вызвать к себе, скажем, Генерального прокурора и дать ему задание на убийство. Но Генеральный прокурор руки пачкать не будет. Он вызовет, допустим, прокурора Москвы и даст ему задание, сославшись на Сталина. Тот вызовет районного прокурора и ему даст задание. А уж тот даст задание следователю сфабриковать уголовное дело, а своему помощнику – обвинить невиновного в суде, а суду прикажет приговором убить невиновного. Так выглядит беззаконие в умах «элиты». Она ведь постоянно талдычит о том, что Сталин «судей заставил».

Но смотрите, положим, Генпрокурору самому захочется кого-нибудь убить, скажем, мужа своей любовницы, и тогда он вызовет прокурора Москвы и даст ему задание, а тот… и т.д. Или прокурору Москвы захочется кого-то убить, или районному прокурору, или судье. Кто захочет, тот и будет убивать, а при затруднениях ссылаться на то, что это приказал диктатор Сталин. Откуда исполнители узнают, что тут что-то не так? Тогда кто будет диктатором в стране – Сталин или подобная сволочь? Это уже не будет диктатура Сталина, это будет диктатура этой сволочи. Это будет – как сегодня.