Газета "Своими Именами" №14 от 23.11.2010

На следующий день прошелся по центру города. На Красной площади фотографируются вездесущие японские туристы. Скоро здесь во славу демократии даст концерт живой архангел русской интеллигенции великий Слава Ростропович с американским, разумеется, оркестром. У Мавзолея, возможно в последний раз, видел развод караула. В ГУМе на продажу за рубли и СКВ рядом выставлены иконы и матрёшки. В вагоне метро рабочего вида парень, осторожно посматривая по сторонам, расклеивает листовки в защиту Верховного Совета. Реакция окружающих - безразличие. Кроме меня листовка привлекла внимание только одного пассажира. Кто читает «Московский комсомолец», кто уткнулся носом в «Анжелику», кто в «Белую и черную магию». Ещё бы! Ведь мы - самая читающая в мире нация!

3-го октября

В этот день в четвёртом часу пополудни я и моя жена вышли из магазина «Хлеб», что находился рядом с кинотеатром «Октябрь» у пересечения Нового Арбата с Садовым кольцом. На улице уже происходило что-то непонятное. В самом воздухе чувствовалось какое-то тяжкое напряжение, похожее на затишье, какое обычно бывает в природе перед бурей. Все словно чего-то ждали.

И вот началось: по Новинскому бульвару со стороны Смоленской площади появились, по мнению одних, омоновцы, по словам других, военные. Они в панике бежали по широкой улице, поворачивали на Новый Арбат в сторону центра города и, громко матерясь, на бегу бросали свои щиты и дубинки. С противоположной стороны улицы до нас доносились их голоса: «Ну их, этих ... (начальников. - В.Ч.), к ... (такой-то. - В.Ч.) матери! Против народа не попрёшь! Пусть сами разбираются!». Вслед за ними по Садовому кольцу и далее налево по Новому Арбату к осаждённому Дому Советов устремилась людская лавина, прорвавшая оцепление на Крымском мосту.

На пересечении Нового Арбата и Садового кольца собралась толпа. В этом быстро меняющемся, словно в кино, водовороте событий люди были охвачены ожиданием чего-то необычайного. Казалось, вот-вот расколется небо и все увидят нечто такое, что резко изменит их дальнейшую жизнь. Люди ждали, гадая, что же происходит там, в центре событий у Белого Дома, откуда доносился треск автоматных очередей. Потом всё стихло. Через некоторое время подошли возбуждённые свидетели и участники прорыва к Дому Советов и штурма мэрии. Они рассказали, что среди нападавших есть раненые и убитые, что мэрия взята, что по всему зданию бывшего СЭВа искали Лужкова, но поймали только спрятавшегося в подвале какого-то из его замов.

Образование колонны

Вскоре на Новом Арбате со стороны набережной появились армейские грузовики, на приличной скорости поворачивавшие налево в сторону Садово-Кудринской улицы. В кузове одного из них узнали Илью Константинова, пользовавшегося в то время большой популярностью среди сторонников Верховного Совета. Он и защитники Конституции расположись в кузове автомашины словно студенты, собравшиеся в колхоз на уборку картошки. Когда мимо толпы пронесся последний грузовик, раздались голоса: «Наши поехали брать Останкино!». Это прозвучало как сигнал к действию, и скопившийся на пересечении улиц народ вместе с подошедшими участниками прорыва построился в широкую колонну и устремился в сторону Садово-Кудринской улицы. Людей охватила эйфория близкой победы. И только стоявший рядом с нами старик, глядя на безоружных людей, собравшихся брать Останкино, вполголоса мрачно произнёс: «Да-а, там им сейчас дадут...».

О самоорганизации и дисциплине в колонне

О конкретных планах, конечной цели похода участникам колонны, по крайней мере тем, кто был рядом со мной, ничего известно не было. Просто они «шли в Останкино». Подразумевалось, конечно, что шли поддержать руководителей сопротивления узурпаторской власти, которые по телевидению обратятся к народу со словом правды. Как это произойдёт конкретно и будет ли такая возможность - об этом, казалось, никто не думал. По крайней мере разговоров на эту тему среди участников похода я не слышал. Представителей оппозиционных партий или ФНС, которые бы как-то организовывали поход на Останкино, я тоже не видел. Как не видел и заранее подготовленных транспарантов или знамён.