Газета "Своими Именами" №18 от 30.04.2013

На вторую ночь огневые взвода откопали окопы под пушки и ровики для обслуги. Затем притащили орудия и поставили их на места. Чтобы заглушить рокот моторов и лязг гусениц тракторов организовали артиллерийско-минометный огонь по переднему краю фашистов. Стрельбу по торчащим из окопов башням танков должны были начать в восемь часов утра, но к рассвету вся местность оказалась затопленной густым неподвижным туманом. Только к 11 часам пелена тумана под жаркими лучами солнца и начавшимся ветерком стала рассеиваться. Ветер постепенно усилился и вымел последние клочья тумана из всех закоулков. До танков было 500-600 метров. Наводчики взяли на прицел один из назначенных им танков. С волнением ждали общую команду. Все очень волновались. Ведь видна только башня, так что цель невелика и, чтобы попасть, нужна идеальная точность. Не зря же и наводчиков подбирали самых опытных — настоящих снайперов.

Наконец взвились одна за другой три красные ракеты. И почти одновременно рявкнули наши пушки, изрыгнув болванки весом в полцентнера. И тут началось зрелище, которому по эмоциональному воздействию на солдатскую душу нет равных. Башни огромных танков срывались со своих гнезд и летели в сторону от танка на 10-15 метров. В течение нескольких минут все боевые машины врага остались без бронеколпаков. Если бы в это время немецкие танкисты находились в машинах, то некоторым из них, возможно, и удалось бы их вывести в безопасное место или дать отпор нашим артиллеристам из своих пушек. Но гитлеровцы не ждали такого “подвоха”. Лишь спустя минут пять фашисты опомнились и открыли ураганный огонь по нашим орудиям из артиллерии и минометов. Так что были потери и с нашей стороны, правда, незначительные: ранило троих, повредило осколками противооткатные устройства двух орудий. (Из книги: «Огневой вал: «Молись богам войны - артиллеристам!». – М., Яуза)

Прислал superviser

ВЫПИСКА

из стенограммы сто двадцать четвёртого заседания Госдумы

15 октября 1997 г.

Председательствующий. Добавьте, пожалуйста, время.

Шохин А.Н. < >

Есть, видимо, ещё одна причина, которая заставляет ставить вопрос о вотуме недоверия. Это слабая надежда проникнуть во власть. При этом многие забывают, что мы уже и сейчас власть и должны быть ответственной властью.

Кстати сказать, я хотел бы процитировать известного российского религиозного философа – любит Геннадий Андреевич о православии и соборности говорить – Владимира Соловьёва, что всё напоминает драку людей за место в трамвае, рельсы которого обрываются в пропасть.

И хотелось бы в заключение дать несколько советов лидерам фракций, которые поставили вопрос о вотуме недоверия Правительству. Геннадию Андреевичу Зюганову хотелось бы дать совет.

Геннадий Андреевич! В начале 1996 года мы с вами сидели, кстати, вместе с Григорием Алексеевичем, за одним столом в Давосе и вели дискуссию о судьбах России. И тогда вы на всех западных участников произвели впечатление цивилизованного социал–демократа. Но это впечатление было недолгим. Не успели вы вернуться на Родину, как стали классическим большевиком. И результат известен.

Геннадий Андреевич, не бойтесь во второй раз предпринять попытку и стать цивилизованным социал–демократом, тем более сейчас: мы отмечаем столетие российской социал–демократии. Это будет гораздо лучше, чем следование советам депутата Авалиани, который, как известно, призывает к топору, к бунту и революции.

ИСТОРИЯ

РОЖДЕНИЕ БУРИ

В сентябре (августе по ст.ст.) на Петроград двинулся генерал Корнилов, чтобы провозгласить себя военным диктатором России. За его спиной неожиданно обнаружился бронированный кулак буржуазии, дерзко попытавшейся сокрушить революцию. В заговоре Корнилова были замешаны некоторые министры-социалисты. Сам Керенский был под подозрением. Савинков, от которого Центральный комитет его партии, социалистов-революционеров, потребовал объяснений, ответил отказом и был исключен из партии. Корнилова арестовали солдатские комитеты. Многие генералы были уволены в отставку, некоторые министры лишились портфелей, и кабинет пал.

Керенский попытался сформировать новое правительство при участии представителей партии буржуазии - кадетов. Партия социалистов-революционеров, к которой он принадлежал, приказала ему кадетов исключить. Керенский не послушался и пригрозил, что, если социалисты будут настаивать на своем, он подаст в отставку. Однако настроение народа было настолько резко и определенно, что в это время он не посмел бороться с ним. Была образована временная директория из пяти министров (во временную директорию входили: Керенский, Никитин, Терещенко, Верховский и Вердеревский) с Керенским во главе, которая и взяла на себя власть впредь до окончательного разрешения вопроса о составе правительства.