Газета "Своими Именами" №22 от 29.05.2012

В результате подпольные организации, сформированные областными управлениями НКВД в первые полгода войны, как правило, исчезали на вторые-третьи сутки после прихода немецких войск. Половина их членов, которые поглупее, добровольно являлись сдаваться в немецкие военные комендатуры. Их дальнейшая судьба была печальной. Большинство из них немцы на всякий случай расстреливали, немногих оставшихся в живых отправляли в концлагеря, что, по сути, являлось той же смертной казнью, только отсроченной.

Те же, кто поумнее, сдаваться к немцам не приходил, а, прихватив оставленные им для подпольной работы деньги, драгоценности, запасы продовольствия и промтоваров, перебирались в другие населенные пункты и, легализовавшись, занимались мелким предпринимательством.

Но вернемся к дальнейшей эпопее Каранадзе и возглавляемого им ведомства.

После прорыва немецких войск в Крым 29–31 октября 1941-го происходит эвакуация в Севастополь центрального аппарата Крымского НКВД, а также ряда его территориальных подразделений из Ак-Мечети (Черноморского), Евпатории, Бахчисарая, Албата (райцентр Албат, ныне поселок Куйбышево Бахчисарайского района), Ялты и Алушты.

Таким образом, к середине ноября 1941 года в Севастополе сосредоточилось около трехсот офицеров госбезопасности и сотрудников милиции. И это примерно на 70 тысяч жителей, оставшихся в городе к началу обороны.

Однако такая концентрация «бойцов невидимого фронта» ничуть не мешала разведке 11-й немецкой армии (отдел «1С» (1 «Ц») и приданных этой армии абвергруппам 201-й и 301-й вести активную и успешную разведку в городе и на территории Севастопольского оборонительного района.

Размах и успешность немецкой разведывательной деятельности в Севастополе вызвали спустя несколько десятков лет после появления книги немецкого автора Фреда Немиса на эту тему. Эта книга «Шпион в Севастополе: драматическая акция агента КГ-15», изданная в Раштат-Бадене, имеется в фондах иностранной литературы севастопольской Морской библиотеки.

Впрочем, упрекать одних только сотрудников Крымского НКВД в разгуле немецкого шпионажа в Севастополе было бы несправедливо. Кроме них в городе и его окрестностях действовало несколько сот сотрудников контрразведки (особых отделов) Приморской армии и Черноморского флота.

В ходе обороны Севастополя 1941–1942 годов, несмотря на значительность занимаемой им должности, Каранадзе не оставил никаких внешне заметных следов своего участия в ней. Его фамилия ни разу не была упомянута ни в воспоминаниях других руководителей обороны города, ни в исторической литературе, посвященной данному событию

Лично я впервые узнал о нем, только поступив на работу в Музей героической обороны и освобождения Севастополя в качестве научного сотрудника. В ноября 1996 года отмечалось 55-летие Второй обороны Севастополя, и в музее была устроена временная выставка, посвященная этому событию. На ней я увидел служебное удостоверение наркома внутренних дел Крымской АССР, выписанное на имя Каранадзе, и с его фотографией. Ниже типографский текст «Нарком внутренних дел СССР», но личная подпись Берии, которая находилась рядом, была аккуратно чем-то выскоблена.

Да, когда лучшего кореша и покровителя Каранадзе Лаврентия Павловича Берию объявили врагом народа, его дружок не нашел ничего лучшего, чем по совковой традиции откреститься от своего опального шефа даже в такой мелочи, как его личная подпись на вышедшем к тому времени и употребления служебном удостоверении.

Я не люблю придуманного советскими диссидентами в 70-е годы прошлого века слова «совок», но, к сожалению, только его можно использовать для краткого и емкого определения деловых и личных качеств очень многих представителей советской партийно-государственной элиты, выходцы из которой находятся у власти и в настоящее время.

Но вернемся к вопросу о вкладе Каранадзе в оборону Севастополя. Если этот вклад и был, то он оказался весьма своеобразным, если не сказать более.

Как я уже отмечал, скопившиеся в Севастополе в ноябре 1941 – июне 1942 года несколько сот офицеров госбезопасности и милиции из территориальных подразделений и центрального аппарата Крымской АССР во главе с Каранадзе особенными профессиональными успехами не блистали.

И все их участие во второй обороне Севастополя могло бы навсегда остаться неинтересным для историков, если бы не два крупных и вопиющих провала, которые, правда, так и остались неизвестными и казенной советской исторической науке, но всплыли на поверхность в конце 90-х годов ХХ века.

Первое – это то, что после падения Севастополя на Кавказ с мыса Херсонес из примерно трехсот-четырехсот сотрудников крымского НКВД были вывезены Каранадзе, его первый заместитель Смирнов и еще пара-тройка заместителей и помощников крымского наркома внутренних дел. Остальные, оставшиеся на мысе Херсонес, либо застрелились, либо погибли в боях, либо были расстреляны, попав в плен. Такой случай массовой гибели сотрудников территориального подразделения внутренних дел областного уровня стал беспрецедентным событием в истории Великой Отечественной войны.