Газета "Своими Именами" №26 от 24.06.2014

Конечно, характер вооруженной борьбы существенно меняется, военные действия действительно будут носить более высокоманевренный характер, чем в прошлом.

Но и Первая, и Вторая мировые войны начались с высокоманевренных действий, но затем стремление обеспечить фланги и тылы приводили к определенной (может быть в будущем более кратковременной) стабилизации фронта. Тогда приходилось и прорывать оборону, и не только наступать, но и обороняться, а порою и отступать. Уничтожать сразу по мере выявления все цели и объекты противника тоже невозможно — просто на это не хватит боеприпасов, тем более и очень дорогих для высокоточного оружия. Или, скажем, зачем каждому солдату видеть ту же обстановку, что и командарму? Возникает много и других подобных вопросов, на которые нет и, видимо, не будет вразумительного ответа.

Да и что такое — локальная война? По американским взглядам война в Корее начала 50-х годов относится к «конфликтам средней интенсивности», а там с обеих сторон принимало участие около 2,5 млн. человек. Для оккупации Ирака или Афганистана были привлечены войска нескольких десятков стран.

Кроме того, на решение всех этих вопросов будут оказывать свое влияние не только оперативно-стратегические соображения, но и многие геополитические и военно-политические обстоятельства. Например, согласно теории «войн шестого поколения» считалось, что необходимо в первую очередь авиацией, крылатыми ракетами разрушить центры управления, инфраструктуру, важнейшие промышленные объекты и вынудить противостоящую сторону капитулировать. А по группировкам сухопутных войск считалось даже излишним наносить удары и тратить на них боеприпасы.

Если это передовая, ультрасовременная теория, то почему же мы в 2008 г. не стали действовать подобным образом: разрушить города, важнейшие объекты инфраструктуры, аэродромы Грузии и вынудить режим Саакашвили капитулировать, не задействуя наши сухопутные войска?

Во-первых, потому, что нам еще пока нечем так действовать (особенно в авиационном отношении). Во-вторых, чтобы так действовать, должен быть совсем другой геополитический потенциал государства. Агрессия Грузии была подготовлена под эгидой США, и в случае более широких наших действий мы могли столкнуться с США и другими странами НАТО.

Автоматизированные системы управления, робототехника, беспилотные разведывательные и ударные средства, оружие на новых физических принципах внесут много новых изменений в характер военных действий. И Академия военных наук призвана основательно исследовать все эти новые явления в военной науке и в военном искусстве. Но при этом не отрываться от реальной действительности и объективно, предметно и конкретно подходить к изучению новых явлений.

Скажем, например, почему не будет больше танковых сражений? На чем основаны такие суждения? Сейчас на вооружении армий США, КНР, Индии, НАТО, России и других стран десятки тысяч танков и БМП. Куда они денутся с началом войны, оставят их на складах, чтобы не портить новый облик войны или будут утилизировать? Сама объективная обстановка вынудит использовать все виды вооружения, в том числе и танки для решения возникающих боевых задач.

Если уже опыт Великой Отечественной войны совсем потерял свое значение, давайте приглядимся хотя бы к опыту локальных войн, которые ведутся в наши дни, по существу на наших глазах, а в ряде из них с участием людей, некоторые из которых присутствуют в этом зале.

Первые походы в Грозный в 1994-1995 гг. совершались танковыми колоннами. В зоне Персидского залива в 1991 г. воюющие стороны имели свыше 10 тыс. танков. Это больше, чем было в Берлинской операции в 1945 г., где с обеих сторон было 6300 танков; в Прохоровском сражении с обеих сторон — 1200 танков.

Да и борьба с террористами ведется не только мелкими группами. Они могут захватывать целые страны, устанавливать там свою власть, как это произошло в Афганистане. И войсковые, и специальные подразделения, частные военные формирования более 50 стран НАТО участвовали в оккупации этой страны.

США, являющиеся самой мощной воздушно-космической державой, в союзе с другими натовскими войсками не то, чтобы за два-три дня, а вот уже более 20 лет не могут закончить эту войну.

Если мы не хотим ошибиться в оценке назревающих геополитических угроз и определении характера оборонных задач, надо исходить не из навязываемых нам дезинформационных штампов, а трезво и объективно учитывать реально сложившиеся обстоятельства.

Важнейшие компоненты военной безопасности России

Стратегические ядерные силы, сохранение ядерного потенциала приобретает еще большее значение, чем прежде,- в связи с возрастанием информационных, кибернетических и других невоенных и военных угроз и существенным ослаблением сил общего назначения России. Поэтому в рамках выполнения заключенного с США договора о сокращении стратегических вооружений нам необходимо придавать первостепенное значение качественному совершенствованию стратегических ядерных сил и космических средств, всячески противодействовать созданию американского стратегического ПРО.