Газета "Своими Именами" №29 от 16.07.2013

Скотт лжёт, усугубляя ненависть кулаков к Советской власти, и в вещах, которые не так легко проверяются. Скажем, он пишет о времени, которому был очевидцеи: «Когда такие крестьяне прибывали в Магнитогорск, их привозили под охраной на окраины города. Здесь им приказывали размещаться на постой и выдавали палатки, в которых они должны были жить. Так как не было ни досок, ни каких-либо других материалов для строительства лучших жилищ, эти люди всю зиму 1932–1933 год провели в палатках. К концу 1933 года население этого палаточного городка достигло приблизительно 35 тысяч человек. В ту зиму десять процентов населения городка умерло, не вынеся тяжелых условий жизни и недоедания. Практически ни один ребенок младше десятилетнего возраста не пережил зиму 1932–1933 год. Температура воздуха часто опускалась ниже сорока градусов».

Что должны представить себе в Вашингтоне чиновники, читая об этом «факте»? Правильно, тонкий брезент палатки, немыслимая температура в -40 градусов по Фаренгейту и превратившихся в лёд детей. Должны, по мнению аналитиков Вашингтона, кулаки-отцы замерзших детей ненавидеть Советскую власть? Должны!

И еще о подобных ужасах: «В качестве примера того, что происходит в этой группе, я хочу рассказать о своей домработнице. Ее отец был зажиточным крестьянином, не захотевшим вступить в колхоз. Эта семья была раскулачена в 1932 году и отправлена в Магнитогорск. В первую зиму мать и двое младших детей умерли. Отец работал чернорабочим. В настоящее время брат нашей домработницы стал механиком, зарабатывающим около трехсот рублей в месяц, а она сама ходит через день по утрам в школу, чтобы научиться читать и писать. Она настроена чрезвычайно враждебно, но, за исключением отдельных редких высказываний, в основном держит язык за зубами».

Насчёт палаток уже цитированный выше В. Машковцев приводит воспоминания очевидца: «В двадцать девятом году палаток не было. Жилья хватило всем. Правда, пришлось заселить так называемые летние бараки. Они были без печек, из горбылей, со щелями. Пришлось их срочно утеплять. Палаточный городок появился весной тридцатого года. Но палатками эти палатки назвать было нельзя. Мы ставили деревянный каркас, обивали его кошмой, войлоком. Сверху эти сооружения обтягивали палатками. Внутри ставились железные печки. Трубы из жестяных колен выводились в окна, а не вверх. Иногда настилались дощатые полы. Были косяки для дверей. Эта помесь юрты, избы и палатки была очень практичной. Жить в таких палатках было удобно. При наличии топлива было тепло, даже жарко. Строители раздевались, сушили одежду. А вот в бараках люди замерзали, там всегда было сыро и холодно. Барачные печи требовали много дров, угля, а толку от них не было. В некоторых бараках температура зимой была плюс один-два градуса. Такие же бараки были у спецпереселенцев и у «контры», «итэкашников», т.е. у тех, кто был осужден по пятьдесят восьмой статье.

…То, что палатки были только до 1932 года и утеплялись кошмой, подтвердил и поэт Михаил Люгарин. Историк М.Е. Чурилин провел еще в 1968 году широкий опрос среди тех, кто приехал к Магнитной горе в 1929 году. Из 87 ветеранов только два утверждали, будто жили зимой в обычных брезентовых палатках. Но и эти двое были вскоре изобличены в домысле, признались, что слегка «поднапутали»».

Это пример того, как подавать информацию. Заметьте, разве Скотт пишет, что кто-то умер, замерзнув в палатке? Нет! Дважды Скотт «забыл» упомянуть о медицинских причинах их смерти, а почему?

Царская Россия была впереди всей Европы по смертности от болезней, в том числе заразных. Причины - постоянное недоедание народа и страшная нехватка врачей. Скажем, в Крымскую войну русская армия потеряла убитыми 22 391 человека от боевых действий и 43 985 умершими от тифа, а за эти 2 года войны «в стране было учтено 80 783 случая сыпного тифа. В Петербурге больные переполнили все больницы. У врачей лечилось 11 000 больных, из которых умерло 1307». И с годами проблема только возрастала. «В 1880 г. снова наблюдался подъем заболеваемости тифом, а в 1881 г. вспыхнула эпидемия, по размерам превосходившая даже эпидемию военных лет. В этом году сыпной тиф был в 65 губерниях, где заболело 90 956 человек и умерло 8262. Опустошительная эпидемия наблюдалась среди казахов Астраханской губернии, и только в ставке Внутренней букеевской орды из 2459 душ населения заболело 1208 человек и умерло около 49%. В Петербурге заболело 9945 человек и умерло 1610, в Москве заболело 3279, умерло 494». (Магнитогорск как раз граничит с бывшей областью букеевской орды).

В начале века Россия продолжала лидировать по смертности от эпидемий: если в это время в Италии умирало от тифа 28,4 человек на 100 тысяч населения в год, в Венгрии 28,0 человек, то в России 91,0 человек. В мирном и благополучном 1912 году в России заболело тифом 569 340 человек! Такое наследство оставил царь большевикам.

А у Скотта в воспоминаниях нет ни слова о болезнях в Магнитогорске!