Газета "Своими Именами" №33 от 14.08.2012

Как известно, мнение о том, что уже осенью 1917 года Россия не могла вести войну, разделяли не только левые, но и члены Временного правительства, а также часть генералитета, которая впоследствии дружно побежала воевать почему-то за “предателей большевиков”, а не за “героев белого дела”.

Боевые действия осени 1917 г. прекрасно показали, что оставаться в войне Россия могла лишь ценой дальнейших поражений и потери территории. Нам предлагалось воевать за сомнительные гешефты вроде Константинополя, который союзники, несмотря на договоренности министра иностранных дел Сазонова, отдавать не собирались. Еще в 1916 году в Государственной Думе на слушаниях депутаты (отнюдь не большевики) не выказали никакого интереса к вопросу захвата Константинополя, когда царский министр пытался махать этой морковкой ради поддержки правительственного курса. Воевать, теряя людей и территории без каких-либо выгод, так как очевидно, что никто бы большевикам ничего не отдал (всё, что большевики прибрали к рукам, они взяли сами), даже если бы они захотели воевать за капиталистов.

Большинство народа поддержало курс на прекращение войны, и Декрет о мире был отражением взглядов большинства, которое устало от бессмысленной войны – в ней России уже давно ничего не светило, кроме новых жертв во имя чужих интересов. О каких-то призрачных надеждах поиметь гешефты с победы над Германией после Февраля 1917-го и последующих событий говорить не приходится. Поезд с проливами уже ушёл.

4. К моменту подписания “похабного мира”, война Россией уже давно была проиграна, что признавали не только большевики, но и представители противоположного лагеря (причем еще до 1917 года, когда осуществлялись попытки наладить сепаратные переговоры с немцами и вытащить Россию из губительной войны), и речь шла лишь о том, ценой каких потерь Россия из этой войны выползет. И выползали мы оттуда, харкая кровью с огромными материальными, территориальными, демографическими потерями. Чудовищными. К которым потом еще присовокупились потери Гражданской войны, голода, разрухи. Такова была цена за “мудрую” политику элит, которые влезли в самоубийственную войну, неудачно ее вели, а потом сами разрушили собственное государство. Конечно, во всём виноваты большевики и только они. Двух революций до Октября 1917 года просто не было. Их придумали лживые коммунистические историки, чтобы опорочить РКМП. Великий стрелочник национальной измены найден. Правда, это всего лишь очередные перепевки эмигрантской прессы 20-30-х годов, жившей в выдуманном мире РКМП. Но, как видим, они живут и поныне.

5. Цена оказалась суровой, причем решение о мире с немцами прошло с перевесом в один голос, причем за мир был не только Ленин, но и Сталин. В логике Путина те, кто выступали против Брестского мира, - это патриоты. Например, есть отличный патриот Троцкий. Он не хотел сразу подписывать “похабный мир”. Он несколько раз открыто выступал против “национального предателя Ленина”. Вот он, герой-патриот Новой России. Как бы проголосовал Путин на том судьбоносном заседании, если предположить, что такого деятеля большевики допустили бы решать судьбу страны в переломной точке её истории?

Не все понимали необходимость “похабного мира”, но Ленин настоял на своем, и Россию вытащили из Первой мировой войны. Потери оказались больше, чем могли бы быть благодаря Троцкому, который своим поведением в Бресте и своей внутрипартийной оппозицией усугубил тяжесть мира для России. Собственно, Троцкому в своё время воздалось и не только за это.

Смысл “похабного мира” объяснил сам Ленин, который ясно указал, что мир - на время, и когда Германия проиграет, всё изменится. Так и получилось: как только Германия проиграла, большевики начали возвращать всё обратно. Вот такие они обманщики и предатели национальных интересов. Надо было честно соблюдать международные договора.

То, что не собрали в Гражданскую, дособирал Сталин (Финляндия и Польша не в счет - им ещё при царе планировали даровать автономию, а после поражений на фронтах речь уже пошла о даровании независимости).

6. По версии Путина получается, что Россия под большевистским руководством должна была продолжать воевать, имея фактически распадавшееся на части государство, полностью разложившуюся и деморализованную армию, экономику в состоянии коллапса – причем и то и другое было следствием отнюдь не их деятельности. Империю и монархию уничтожили и без них, антивоенная агитация на фоне централизованного развала армии сверху после “Приказа №1” - ничтожна, командных постов в экономике большевики также не занимали.