Газета "Своими Именами" №34 от 23.08.2011

В Прибалтике разворачивалась антикоммунистическая истерия, которая сохранилась в моей памяти с весны 1988 года. Поскольку я не скрывал своих научных убеждений, то моя фамилия ежедневно склонялась в средствах массовой информации как “образ врага нации”. Образ “врага” использовался антисоветскими провокаторами для мотивации различных антисоветских сборищ, митингов, шествий. Шантаж по телефону нагрянул не только на меня, но и моих родных. К счастью, мой опыт идеологической борьбы оказался достаточным для противостояния шантажу. Я не испугался, не дрогнул. А опыт научной работы помог мне выявить иррационализм мышления антисоветских политиканов, “агентов влияния” империализма. Они не понимали реальной сущности своих деяний, поэтому выступали в качестве слепых марионеток в кукольном театре империалистической политики монополистического финансового капитала. Они как попугаи повторяли гитлеровскую стратегию антисоветской агрессии, изменив только тактику - разрушали Советский Союз мирным путем изнутри. Поэтому от защитников СССР требовался учет в новых условиях исторического опыта нашей Победы над германским фашизмом в Великой Отечественной войне.

Поскольку литовские националисты проявляли наибольшую активность в разрушении СССР, летом 1988 года их навестил Яковлев из Москвы. Официально этот факт преподносился в средствах массовой информации как визит члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС. На встрече с партийным активом республики он выступал как идеолог “перестройки”. В действительности же появление Яковлева в Литве повлекло за собой активизацию действий местных националистов, которые стали явочным образом нарушать советские законы, диктовать свои амбиции государственным органам, разрушать общественные организации трудящихся, подстрекать антисоветские настроения среди населения. После визита Яковлева антисоветский психоз стал ведущей чертой политического поведения литовских националистов.

В моей памяти сохранилась и первая встреча с будущими соратниками по защите Советского Союза. В один осенний день 1988 года мне по телефону позвонил знакомый помощник капитана корабля и пригласил на встречу в гостиницу “Янтарь” у железнодорожного вокзала Вильнюса. В номере гостиницы я увидел замполита корабля и трех незнакомых молодых людей. Они представились сотрудниками КГБ СССР. По их словам, на нашу страну наступает ползучая контрреволюция с Запада, поэтому следует подготовиться к её отражению. Излагая свои суждения, сотрудники КГБ удивили меня своим интеллектом. Они виртуозно владели классовым подходом к жизни общества, отлично знали объективные законы диалектики, точно ориентировались в мировой политике, понимали логику истории. Спрашивали о моем мнении о ситуации в стране и Прибалтике. Я не скрывал своей негативной оценки разрушительной политики Горбачева, истолковывая её как содействие контрреволюции. В заключение сказал: судя по тупости и наглости носителей контрреволюции, они перейдут грань разумного в мировом общественном развитии и обрекут себя на гибель - их погубят собственные противоречия. Московские чекисты одобрительно отнеслись к моим соображениям, пожелали мне оставаться самим собой.

В январе 1990 года в Литву пожаловал и сам Горбачев. Его визит в республику официально был вызван расколом Компартии Литвы на прямо противоположные группы: коммунистическую и антикоммунистическую. Поскольку Горбачев поддерживал антикоммунистическую кучку Бразаускаса, лидерам нашей коммунистической части пришлось противопоставить Горбачева Бразаускасу по принципу “врагом бей врага”. В то же время из ряда различных встреч с Горбачевым я убедился, что он знает политический механизм разрушения Советского Союза изнутри. Убедился и в том, что он сам действует в рамках этого преступного механизма, по “логике” антисоветизма. Все это у Горбачева прорывалось неофициально, в его иррациональном мышлении.

Внимание Горбачева к Литве и дальше оставалось пристальным. Это было обусловлено тем, что по планам американских центров антисоветизма развал Советского союзного государства должен был начинаться с выхода Литвы из состава СССР. Этой преступной авантюры не пришлось долго ждать: 11 марта 1990 года Верховный Совет Литовской ССР принял акт о восстановлении независимости Литвы. Вслед за этим документом, как из рога изобилия, посыпались многие решения парламента республики о разрыве всяких связей с центральными органами власти СССР. Все эти многочисленные бумажки “кричали” о якобы выходе Литвы из состава СССР. Но фактически разрыва связей Литвы с Советской федерацией не получилось - Компартия Литвы оставалась в составе КПСС и поддерживала необходимые связи с государственными органами Союза ССР. Осуществление империалистических планов по молниеносному разрушению Советского Союза было заторможено. Американский вариант “блицкрига” не прошел, как и гитлеровский в 1941 году. Это был первый наш успех и первая неудача фашиствующего империализма, развернувшего необъявленную политическую войну против СССР.