Газета "Своими Именами" №36 от 03.09.2013

Ярко и наглядно фашизация России проявляется в представлениях современных «историков» о прошлом страны. Европейские фашисты откровенно признавались в своём антиисторизме, заявляя о ценности «господства над историей». Российские историки поражают дремучим невежеством и проамериканской лакейской угодливостью. К примеру, возьмем учебники по истории России в XX веке для общеобразовательной школы. В одном из них говорится, что в конце 1920-х годов «Сталинским руководством недооценивалась опасность возрождения в Германии милитаризма и фашизма». Фраза прежде всего безграмотна: фашизм не «возрождался», он тогда становился на ноги и рассматривал в качестве главных своих противников коммунистов и социалистов.

В другом учебнике говорится о причинах начавшегося сразу после войны разлада между союзниками по антигитлеровской коалиции: «Трумэн и Черчилль стремились всячески ограничить внезапно выросшие «аппетиты» сталинского руководства, поставившего вопрос о своих интересах в Турции, Греции, Африке и на Ближнем Востоке». Как видим, концепция исторического развития России в школьном курсе истории последовательна в своем утверждении, что СССР был главным агрессором. А Трумэн и Черчилль не проявляли после войны никаких «аппетитов»!? А что можно прочитать в школьном учебнике про НАТО, о котором сегодня много говорят? В учебнике новейшей истории XX века сообщается, что целью НАТО было «укрепление военной мощи стран Запада», но, разумеется, всего этого могло бы и не случиться, если бы не «советская агрессия». Послевоенная история в странах Восточной и Юго-Восточной Европы определена одной фразой: «Становление в этих странах тоталитарного социализма шло различными путями».

Геноцид русского народа, уничтожение культуры, оглупление, оболванивание населения особенно ощутимы в отношении к русскому языку.

Остроумие и красноречие русского литературного языка превратилось в славословие. Люмпенизация языка, языковая бюрократизация, засилье штампов и ярлыков ведут не только к омертвению языка, но и к омертвению самосознания. Штамп - это звук, не несущий в себе «внутреннего языкового сознания» народа, смысла, который рожден его духовным опытом. Вместо слова «символ» - «бренд», вместо столь многозначных восклицаний «о», «ого», «ой», - «вау» (по-русски - что-то собачье) и т.п. Это гипнотическое воздействие «американо-нижегородского» жаргона лишило молодежь знания русского литературного языка. Слова, заимствованные из чужого духовного опыта, становятся номинальными и бессодержательными. «Живой, как жизнь» язык бытийствует только в условиях своего естественного развития. Лингвист А.А. Потебня 100 лет назад предупреждал: «Для денационализируемого народа естественным течением дел создаются неблагоприятные условия существования, вытекающие из умственной подчиненности, которая будет тем значительнее, чем менее подавляемый народ приготовлен к усвоению языка чужого. При подобной ломке неизбежно на месте вытесняемых форм сознания воцаряется мерзость запустения и занимает это место любая мерзость». Например, мат! Эстрада, телеканалы уже двадцать лет программируют страну на «уголовную романтику» (не верь, не бойся, не проси).

Мир в ужасе и омерзении отворачивается от страны, где экран забит героями «Калины красной», где «классные» пацаны, которые «все отсидели», стали хозяевами жизни, где «базар по понятиям», обернувшийся резким уменьшением населения с катастрофическим снижением уровня жизни, раздувается и эстрадными клипами, вдалбливающими нравы неандертальцев, и «бацаньем баблом» на всех уровнях - от неоперившегося пацаненка до государственного служащего.

Сегодня ругаться матом принято. Это своеобразный аттестат, выдаваемый «братвой» на право жить в ее, братвы, стране и говорить ее, братвы, языком. Отсутствие ругани еще не признали антиконституционным вроде призыва к революции, но формулировку «мелкое хулиганство» никому не придет в голову вспомнить, когда принято интересоваться, как матерятся «звезды» - что эстрадные, что государственные. Власть «в законе» идет на все, чтобы животные инстинкты и биологические потребности, о которых по традиции, тысячелетиями и веками, полагалось умалчивать, сегодня всеми средствами объявлялись достоинствами «настоящего мужчины» или «светской львицы», чтобы низменное оказывалось наверху, а подлинно высокое сливалось в тюремную парашу, заработав кличку «отстойного». Потому ложь и объявляется истиной, убийцы - героями, воры - «социально успешными», тюрьма, т.е. узилище беззакония, стала осознаваться в качестве единственного закона. «Ты сам свой высший суд!» - это Пушкин так обращался к поэту. Сегодня «высший суд» - уголовник. А как известно, именно уголовник был ударной силой «штурмовых отрядов» Гитлера. Героем любимого марша «штурмовиков», названного его именем, был Хорст Весель - уголовник, садист, гомосексуалист, убитый в пьяной драке.