Газета "Своими Именами" №40 от 04.10.2011

Обращение автора к авторитету Николая Ивановича Костомарова обусловлено прежде всего тем, что его называют своим великим историком, как украинцы, так и русские, в отличие от упоминаемых здесь и многих других авторов украинских учебников истории. И если Костомаров является поистине гордостью исторической науки, то создатели украинских учебников - её позором. Заметим, что в советское время он был причислен к националистам.

Свидетельством уровня нынешних специалистов, «переосмысливающих» историю, могут быть примеры из учебника, написанного упоминаемыми здесь Л.И. Кормич и В.В. Багацким.

Так, упоминая о деятельности Малороссийского общества, существовавшего с 1821 по 1825 год, они называют в качестве его главной цели достижения независимости от Польши, то есть от государства, которое к тому времени не существовало уже в течение 25 лет (с. 241).

И на той же странице говорится, что одной из причин выступления в Санкт-Петербурге Северного общества 14 декабря 1825 года был арест руководителя Южного общества П. Пестеля 13 декабря. Но Пестель был арестован действительно 13 декабря в Тульчине на Украине, то есть более чем за тысячу верст от столицы. Если следовать логике некоторых «національно-свідомих українських вчених», на Украине уже тогда существовала мобильная связь или как минимум радиосвязь или телефон, благодаря чему и получили эту информацию члены Северного общества.

А на следующей, 242 странице, где речь идёт о восстании Черниговского полка, они пишут, что в бою под Ковалёвкой погиб руководитель повстанцев С. Муравьев-Апостол, но тремя строчками ниже он оказывается в числе повешенных 13 июля 1826 года на кронверке Петропавловской крепости. И на этой же странице: «Преданные… войска во главе с героем Отечественной войны 1812 г. генералом Милорадовичем начали артиллерийский обстрел картечью восставших и мирного населения, собравшегося на Сенатской площади». Как мог смертельно раненый в 11 часов дня руководить подавлением восстания, начавшегося в 3 часа, автор не объясняет.

Впрочем, для подтасовывания фактов и фальсификации высокий профессиональный уровень и не требуется. Исходя из чисто конъюнктурных соображений, авторы украинских учебников деятельность Центральной Рады, Скоропадского и Директории изображают как борьбу за независимость Украины.

Например, те же Кормич и Багацкий, излагая содержание «Манифеста к украинскому народу» с ультимативными требованиями к Центральной Раде, упоминают и требование не пропускать на Дон и Кубань войска, идущие к Каледину (с.311). Однако авторы упускают тот факт, что на практике это означало поддержку монархической контрреволюции, выступавших за единую и неделимую Россию, отрицавшей тем самым право наций на самоопределение, на создание национальных государств. И, по крайней мере, в этом случае выглядит странным поведение Центральной Рады в условиях, когда калединцы захватили Юзовку, Макеевку и ряд других населенных пунктов Донбасса, на которые претендовала и Центральная Рада.

Поскольку она лишь декларировала, но не выполняла свои обещания о ликвидации помещичьего землевладения, введения восьмичасового рабочего дня, контроля над производством, она утратила поддержку широких народных масс.

Украинским большевикам вменяют в вину то, что они на первом съезде Советов приняли решение о распространении на всю территорию Украины декретов Совета Народных Комис-саров. Субтельный и Кормич с Багацким не считают нужным о них даже упоминать. А ведь это были декреты «О земле» и «О мире», что и обеспечило им массовую поддержку, поскольку эти документы были направлены на решение самых острых в то время проблем страны.

Как известно, вскоре было заключено перемирие с Четверным союзом, а земля безвозмездно передавалась крестьянам. Мимо внимания авторов проходит тот факт, что ІІІ Универсал, провозгласивший УНР и федеративную связь с Россией, не указывал с какой именно Россией.

По этому поводу американский историк-националист Т. Гунчак замечает: «Российское Временное правительство, представлявшее российскую демократию, выразительно доказало, что русские не были готовы к федерации, где бы они выступали наряду с народами, угнетенными царской Россией. Ленинских большевиков с их централизаторскими устремлениями Центральная Рада не хотела признавать. Тогда с кем же она хотела федерализоваться?» (Гунчак Т. Україна: перша половина 20 ст. Нариси політичної історії. — К., 1993, с. 113)