Газета "Своими Именами" №46 от 13.11.2012

Как известно, аппетит приходит во время еды, так и во время войны победный её ход вызывает всё большие желания. Так было и в войне 1812 года – появилось желание не только изгнать Наполеона из пределов России, но и пленить его. Возникают и другие соблазны, которые хорошо отображает тот же Фёдор Глинка в своём произведении: «28 декабря. Гродно. «Выступил, ушёл, вырвался, убежал!» из Отечества нашего сей новый Катилина. Наполеон за Неманом! Уже нет ни одного врага на земле русской! Александр I готов положить меч свой, но Европа, упадая пред ним на колена и с воздетыми к небу руками молит его быть её спасителем и, подобно древнему Александру, рассечь мечом новый Гордея узел тяжёлых вериг её плена. Некогда монарх сказал Кутузову: «Иди спасать Россию!». Теперь, кажется, слышен в небесах глас самого Бога, вещающий Александру I: «гряди освобождать Европу!..».

Всё это, как отмечает Ф. Глинка «изображено в Манифесте, обнародованном в Вильне. Он начинается сими словами: «Бог и весь свет тому свидетель, и проч. И проч. И проч.».

Именно посещение Александром I Вильно в ноябре 1812 года, где он простил измену литовско-белорусскому панству и провозгласил свои планы, повернуло войну с французами в новое русло.

В противовес вождям русского национализма, выразителем которых был тот же М. Кутузов (пусть Европа разбирается с Наполеоном сама), Александр I пошёл своим путём, глубже вникая в европейские отношения: «Если хотеть, - говорил он, - мира прочного и надёжного, то надо подписать его в Париже». Высшему ко-мандному составу своей армии он заявляет: «Вы спа-сли не одну Россию, вы спасли Европу». При этом основной вопрос в дальнейшем ставился так – Наполеон или Александр, Александр или Наполеон, вместе они не могли царствовать. Вот откуда возник в Вильно вопрос к Кутузову из рядов свиты Императора: «Почему при столь успешных действиях русской армии не был пленён Наполеон?»

Чтобы отвести подозрения от себя, Михаил Илларионович, нисколько не смущаясь, указал на Чичагова: мол, не может адмирал управлять сухопутными войсками, в этом и есть главная причина. Стрелочник был найден. А то, что это голословное высказывание испортило репутацию честному человеку на всю жизнь и после, никого уже не интересовало, ведь оно принадлежало светлейшему князю Смоленскому, достигшему такой степени славы, которой может быть одарён не каждый человек.

Участники того сражения пытались доказать, что армия Чичагова, растянутая по всему правому берегу Березины, сдерживала австрийские и саксонские корпуса, следовавшие на выручку Наполеона, и не могла остановить отступающие части без поддержки корпуса Витгенштейна и основных сил Кутузова. Но сам Кутузов не смог (или не хотел) организовать взаимодействие сил русской армии для препятствия ухода Наполеона за Березину. До сих пор нет ясности в вопросе – хотел ли Кутузов продолжать преследование Наполеона за пределами России?

Слухи о том, что Наполеона не взяли в плен по вине Чичагова, достигли Петербурга. А там уже постарались их раздуть недоброжелатели адмирала и с их подачи, как бы сказали сегодня, падкие на сенсации СМИ. Тогда в почёте были литераторы, причём такие, как поэт Гавриил Державин и баснописец Иван Крылов, пользовавшиеся большим авторитетом в обществе. Они-то, не разобравшись в сути вопроса, и стали, мягко говоря, зачинщиками клеветы в литературе на имя адмирала. Басню И. Крылова «Щука и Кот» мы знаем со школьных времён, как порочащую адмирала Чичагова. От мнения таких «авторитетов» трудно было отмыться. Слухи обрастали новыми невероятными подробностями, Чичагова даже обвиняли в измене. Имя достойного героя войны и патриота было опорочено необдуманными высказываниями не только перед Императором, но и народом. А ведь основная заслуга разгрома остатков армии Наполеона на Березине в ноябре 1812 г. относится к 3-й Западной армии под командованием П.В. Чичагова, ведь недаром французы вспоминают Чичагова не реже, чем Кутузова.

После успешных действий у Борисова армия Чичагова овладела Вильно, от которого Чичагов преподнёс ключи Кутузову. За боевые действия у Борисова Император Александр I лично вручил Чичагову орден Святой Анны 2-й степени. Но Вильно сыграло и роковую роль в судьбе Павла Васильевича.