Газета "Своими Именами" №50 от 11.12.2012

Юнги  на российском флоте появились в 1703 году. Пётр Первый, создавая русский флот, открыл в России, в Кронштадте, первое училище юнг и сам в ней начал морскую службу в качестве каютного юнги. Все изучаемые в училище специальности были подчинены задачам  воспитания новых ратников для защиты государства на многочисленных речных и необъятных морских просторах России, а в то время  в особенности на Балтике. Традиции Петра  были продолжены в советское время. Отчётливо помню, что в мои школьные годы почти все мальчишки моего возраста мечтали быть лётчиками или моряками. И вот в 1940 году на  Севере России на острове Валаам была открыта школа боцманов, куда  было принято 200 шестнадцатилетних подростков, тех мальчишек, которые мечтали стать моряками. Недолгая была у них учёба. Через год они вместе  со своими наставниками приняли участие в  Великой Отечественной войне и выполняли свой ратный долг, особенно на так называемом «Невском пятачке»,  с такой же самоотверженностью, как и все другие советские воины-патриоты. Архангельскими - «Соловецкими» юнгами были писатель-патриот Валентин Пикуль,  а также известный впоследствии певец  Борис Штоколов.

Речным юнгой стал и я. Но только в другом месте моей Родины. С первых дней войны судьба забрасывала меня вместе с родителями сначала в Ивановскую, затем Пермскую, Челябинскую, Ульяновскую и, наконец, в Куйбышевскую области. Подобные жизненные перипетии были судьбой многих семей, эвакуируемых из средней полосы России летом 1941 года. Тут и произошло моё знакомство с морским, а точнее – речным делом. Как раз в это время – а это было лето 1942 года – в  город Кинель в отпуск приехал герой подмосковной битвы декабря 1941 года генерал-майор Н. Орлов. Герой – он и есть герой, без дела сидеть не мог. Как-то раз он собрал моих однокашников, а я, конечно, вместе со всеми остальными, рассказал о том, что происходило под Москвой, и вдруг спросил: «А что, ребята, не хотите ли вы помочь нам там, на войне, своими делами здесь?» - «Как?» – в один голос прокричали мы. – «А вот как».

На следующий день мы всей гурьбой вместе со своим Героем (мы теперь считали его «своим») поехали на левый берег Волги. Оказывается, там нас уже ждали – Н. Орлов обо всём договорился! Это была речная служба бакенщиков Волжского речного пароходства. И прямо с этого дня началась моя «речная эпопея». Начались регулярные дежурства нашей школы юнг на реке. Нашей задачей было отслеживать и замечать, куда, в какое место опускались на парашютах  на речную поверхность глубинные магнитные мины, сбрасываемые с немецких самолётов. Потом мы вместе со своими наставниками на дощатых шлюпках и лодках-плоскодонках (мины были запрограммированы на железный корпус проходящих над ними судов и нефтеналивных барж) ставили на этих местах вешки, буи и бакены, а уж потом специальная сапёрная служба обезвреживала их. Бакены были громоздкими, поэтому лодки «спаривались», и каждый бакен «конвоировался» сразу двумя лодками. Сложность заключалась в том, что  при постановке их мы не могли пользоваться донными якорями (железо!). Для этого использовались большие тяжёлые камни, чтобы во время непогоды они не могли быть сдвинуты с места. Приходилось придумывать различные формы обвязки их верёвками для надёжности. А кроме того, от нас требовалась чрезвычайная осторожность в действиях, чтобы не коснуться самой мины, но в то же время поставить вешку или буй так, чтобы они точно отмечали место падения мины в реку. Мы видели, в каком состоянии приходили пароходы и баржи с необходимыми для народного хозяйства грузами с нижнего течения Волги, оттуда, где шла грандиозная Сталинградская битва. Были и пробоины в корпусах пароходов, и разрушенные и снесённые палубные надстройки, и развороченные рубки. Однако пароходы и баржи шли, шли и вверх, и вниз с оружием, снарядами, боевой техникой и другими, необходимыми для битвы грузами. А мы, несмотря на то, что не были приписаны к Действующей армии (хотя  звание «юнга» было воинским званием), осознавали свою роль защитников Отечества и в меру сил способствовали личным рабочим вкладом в победу нашей армии, помогая освобождать фарватер Волги от вражеских мин. Нас не пускали в район Сталинградской битвы. У нас была другая,  тоже ответственная работа. Однако в случае так называемой производственной необходимости нам иногда доводилось спускаться по Волге вниз по течению, и мы видели чёрное небо в той стороне, где проходила эта трагическая и героическая оборона Сталинграда лета и осени 1942 года.