Газета "Своими Именами" №51 от 20.12.2011

28 октября т.г. правительственная «Российская газета» (столичный выпуск) порадовала своих читателей статьёй «Расстрельные материалы. Постановление о закрытии дела по убийству царской семьи передано дому Романовых». Газета сообщает: «Дело из 28 томов было закрыто в январе нынешнего года. В постановлении на 800 страницах приведены основные выводы следствия и аргументирована подлинность обнаруженных в начале девяностых годов прошлого века останков царской семьи».

Наконец-то! Наконец близка к завершению идеологическая свистопляска насчёт «зверств большевиков» хотя бы по этой теме. Несмотря на самые усердные розыски множества «историков» и «писателей», дикая клевета на В.И. Ленина признана не имеющей никаких оснований. Но – не опровергнута и не отвергнута.

Ведущий «дело» на последнем его этапе старший следователь-криминалист главного управления криминалистики СК РФ Владимир Соловьёв заявил, что«нет ни одного документа, который свидетельствовал бы, что Ленин или представители Кремля дали приказ на расстрел царской семьи». Таким образом, идеологический заказ российских (и международных) антикоммунистов и антисоветчиков остался до сих пор не выполненным.

А ведь как хотелось, да и поныне хочется! «Российская газета» продолжает: «В свою очередь директор канцелярии дома Романовых Александр Закатов подчеркнул, что императорский дом не располагает сведениями о прямой причастности Ленина к расстрелу царской семьи, но имеет косвенные указания на возможную осведомлённость советских вождей о происходящем в Екатеринбурге. Закатов добавил, что императорский дом однозначно осуждает деятельность большевика Юровского, напрямую причастного к расстрелу царской семьи».

Вот так! Вместо того чтобы извиниться за многолетнюю клевету на Владимира Ильича Ленина, тип со странной должностью вроде «императорской» конторы а-ля «Рога и копыта» продолжает гнуть прежнюю гнусную линию, разве что вынужденно отходя от откровенной лжи в область подлых намёков: нет «сведений о прямой причастности», «косвенные указания», «возможная осведомленность». Ему настолько важно упомянуть словосочетание «большевик Юровский», что он впопыхах называет расстрел «деятельностью».

В статье «РГ» содержится ряд нелепых неточностей, мягко говоря.

Во-первых, по меньшей мере неуместно без кавычек, без необходимых оговорок употреблять такие термины, как «царская семья», «императорский дом» («императорская семья») и т.п. В России титулы «царь», «император» утратили реальное содержание после Февральской революции 1917 года – после отречения от престола Николая II, а затем его брата. Уже при буржуазном Временном правительстве подавляющее большинство населения бывшей Российской империи ясно понимало: монархии – конец, форма правления в России – республика. О членах свергнутой династии так и говорилось: «гражданин Романов», «семья гражданина Романова», иногда – «бывшая царская семья». Употребление архаичных терминов как актуальных в современной политической лексике выдаёт историческое невежество и политическую тупость тех, кто подобным образом засоряет современный русский язык.

А уж правительственной газете такие азы отечественной истории знать надо обязательно. И не подавать другим пример неуважения к Конституции РФ.

Во-вторых, слово «большевик» в применении к Юровскому условно, нуждается в оговорках. Троцкисты и сионисты, начиная с их вождя, чужды большевизму. Да, они имели партбилеты, но лезли в партию ради карьеры, многие делали её успешно. Ну и что? Называть их «большевиками» равнозначно тому, как если бы мы говорили сейчас: «коммунист Горбачёв», «коммунист Яковлев», «коммунист Ельцин» и далее по списку - Попов, Собчак, Гайдар и т.п. И вряд ли уместно преступление (по крайней мере в отношении детей Н.А. Романова) называть «деятельностью».

В-третьих, вызывают сомнения идентификация останков, найденных в июле 1991 года (а также в 2007 году) и захоронение их «первой серии» в Петропавловском соборе Петербурга. Сомнения относятся не к уровню квалификации юристов или биологов, которые «доказали» «подлинность» останков. Слаб человек… Просто политический заказ и материальные соображения оказались весомее, чем требования профессиональной этики и необходимой для специалистов интеллектуальной честности.