Газета "Своими Именами" №52 от 24.12.2013

Потускневшие со временем «огни большого террора» самоновейших «либерал-демократов» под пером Н. Кузьмина сверкают изначальным зловещим всполохом: «Не странно ли, что весь мир проявляет всё больший интерес ко всему русскому, повсюду принимаются изучать русский язык, лишь у нас в стране он объявлен злом, проклятием? Да и только ли один язык! А ну-ка вспомним, как смазывалось празднование 600-летия Куликовской битвы, как был арестован монумент Сергею Радонежскому… как решено уже воздвигнуть монумент немецкому солдату на берегу Волги рядом с фигурой Матери-Родины (а может быть, вместо), как пробивается вопрос о возведении на Украине памятников бандеровцам…»

Лучшим произведением Александра Бека он считает «Волоколамское шоссе». «С героем романа, полковником Баурджаном Момыш-улы, у меня были близкие отношения. Красивый, статный, настоящая военная косточка, Баурджан почти всю свою жизнь связал с любимой армией: превосходно воевал, преподавал в академии. Свой первый рассказ «Спина» он принёс в журнал «Простор», и я без промедления благословил его в набор. Произведение казаха было написано превосходным русским языком… Роман «Волоколамское шоссе» настолько полюбился Фиделю Кастро, что он пригласил Баурджана в гости. Уже немолодой, прихварывающий писатель полетел на далёкий остров Свободы. Кастро устроил в его честь военный парад. Почести Баурджану воздавались как советскому национальному герою. К сожалению, у своего «начальства» он никакой чести не мог добиться. Наоборот, старались оскорбить, унизить. Причина? Как ни странно, русское, вернее советское воспитание: военное училище, героизм на войне, главное же — отрицательное отношение к поднимавшему голову оголтелому национализму.

— Эх, сынок, — сказал как-то Баурджан, когда я провожал его из редакции, — странный вы, русские, народ. Куда же вы смотрите? Или совсем ослепли?

Разговаривали мы вскоре после памятного нам всем выступления Алимжанова, призвавшего снести в Казахстане памятники «колонизаторам».

Много раз размышлял я потом над словами старого полковника. Особенно после кровавых событий в Алма-Ате.

Последнее унижение, которое довелось пережить герою-панфиловцу, оказалось роковым».

Его не пригласили на открытие памятника героям-панфиловцам! Уцелевший в тех жестоких боях — он единственный, но…

«Старый полковник явился сам… Затем поднялся на центральную трибуну. Кунаев стоял рядом с кем-то из приближённых. Вдруг между ними высунулся костыль Баурджана, полковник раздвинул их и встал на самом виду собравшегося народа. Окинув взглядом застывшие ряды, он вскинул над головой кулак и прокричал: «За дело Ленина-Сталина будьте готовы!»