В 2006–2010 годах были рассекречены некоторые документы высших эшелонов командования Красной Армии, в том числе переписка (входящие и исходящие шифротелеграммы) Генерального штаба и наркома обороны СССР. При всей своей неполноте и хаотичности этот массив информации позволяет добавить несколько новых элементов к сложной мозаике событий последних предвоенных месяцев 41-го года.
Прежде всего документы подтверждают содержащиеся в мемуарах маршала Жукова да и других высших советских военачальников утверждения о том, что весной 41-го года Генеральный штаб работал, «
Решение о создании ПТАБРов (противотанковых артиллерийских бригад РГК) было оформлено Постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 23 апреля и соответствующими директивами НКО от 26 апреля 1941 года. К 1 июня 1941 года предстояло сформировать десять таких бригад (1, 2, 3, 4 и 5-я ПТАБР в Киевском ОВО, 6, 7 и 8-я в Западном ОВО, 9 и 10-я в Прибалтийском ОВО). Решение безупречно нужное, правильное и своевременное. Наш главный потенциальный противник – гитлеровская Германия – создал и успешно использовал в сражениях польской и французской кампаний принципиально новый «инструмент» войны – крупные высокомобильные танковые соединения (дивизии и корпуса). Сдержать удар «танкового клина» тонкая «нитка» обороны пехотной дивизии не могла ни теоретически, ни практически. Массированию сил и средств наступающих нужно было противопоставить аналогичное массирование средств обороны, крупным танковым соединениям – столь же мощное и мобильное противотанковое соединение.
По утвержденному штатному расписанию на вооружении ПТАБР должно было быть 120 противотанковых пушек – да еще каких! 48 (четыре дивизиона) 76-мм пушек Ф-22. Летом 41-го года это великолепное для своего времени орудие могло пробить лобовую (то есть самую прочную) броню любого немецкого танка на километровой дальности. Ещё четыре дивизиона были вооружены 85-мм зенитными пушками 61-К обр. 1939 г. Использование этого орудия было уже «чрезмерной жестокостью»: на дальности в 1000 метров зенитка могла пробить броневой лист толщиной в 110 миллиметров, но ничего подобного у немцев не было – ни в боевых частях, ни даже на чертежах новых танков. Но и этого показалось мало, и в состав ПТАБР ввели два дивизиона (24 орудия) 107-мм пушек! Впрочем, «запас карман не тянет»: избыточная на первый взгляд мощность орудий могла быть (при наличии соответствующей оптики и подготовки наводчика) конвертирована в повышенную дальность стрельбы, в способность орудийного расчёта уничтожить вражеский танк на такой дистанции, что противник не сможет даже понять – откуда прилетел смертоносный снаряд.
Противотанковые пушки были основным, но отнюдь не единственным вооружением ПТАБР. В состав бригады включили и минно-сапёрный батальон, и автотранспортный батальон снабжения, и необычайно многочисленные средства противовоздушной обороны: 16 скорострельных 37-мм зениток и 72 крупнокалиберных пулемета ДШК. Маршал Москаленко (на тот момент – генерал-майор, командир 1-й ПТАБР) с законной гордостью пишет в своих мемуарах:
Всё бы хорошо, но за всё хорошее приходится платить. За огромную бронепробиваемость поставленных на вооружение ПТАБРов орудий было уплачено их совершенно ненормальным (по меркам типичных орудий ПТО) весом. Если основная на тот момент немецкая 37-мм противотанковая пушка РаК-36 весила 450 килограммов, а наша «сорокапятка» обр. 1937 г. – 560, то вес 85-мм зенитки составлял 4300 килограммов (немногим легче – 3900 кг – была и 107-мм М-60). И если малокалиберную пушку ПТО по полю боя мог, напрягая последние силы, катить орудийный расчёт, а к полю боя её могла притащить на крюке любая автомашина, то для 4-тонных орудий нужен был специальный гусеничный тягач. Теоретически, по штатному расписанию, каждой ПТАБР полагалось по 165 тракторов. На практике всё оказалось гораздо хуже.