Газета "Своими Именами" №52 от 25.12.2012

Трём тысячам лет,

В трудах без разгиба

Оставившим свет.

Спасибо предтечам,

Спасибо вождям.

Не тем же, так нечем

Отплачивать нам.

И мы по жилищам

Пройдём с фонарём

И тоже поищем

И тоже умрём!

И новые годы,

Покинув ангар,

Рванутся под своды

Январских фанфар.

И вечно, обвалом

Взрываясь извне,

Великое в малом

Отдастся во мне.

И смех у завалин,

И мысль от сохи,

И Ленин, и Сталин,

И эти стихи.

Железо и порох

Заглядов вперёд

И звёзды, которых

Износ не берёт.

Вот что пишет Ю.В. Емельянов в книге “Сталин. На вершине власти” (Москва, Вече, 2002 г.): “Ставя интересы страны превыше всего, в том числе и выше обвинений в антигосударственной деятельности, Сталин преодолевал даже личные антипатии и обиды. Именно поэтому Сталин позвонил поэту Борису Пастернаку и предложил тому высказаться по поводу судьбы Осипа Мандельштама, автора злых и обидных стихов о Сталине, который находился под следствием. Существуют различные версии этого телефонного разговора.

По словам А. Ахматовой, Сталин выяснил мнение Пастернака о Мандельштаме как поэте: “Но ведь он же мастер, мастер?”

На это Пастернак якобы ответил: “Это не имеет значения.” По словам жены Пастернака, поэт сказал Сталину, что между ним и Мандельштамом “дружбы, собственно, никогда не было. Скорее наоборот. Я тяготился общением с ним. Но поговорить с вами - об этом всегда мечтал.” В ответ Сталин резко сказал: “Мы, старые большевики, никогда не отрекались от своих друзей. А вести с Вами посторонние разговоры мне незачем”. Теперь я хочу фрагментарно, иллюстрируя ограниченным количеством стихотворений, показать отношение к Сталину поэтов - его современников и представителей следующих поколений.

Александр Вертинский в 1945 г. так оценил роль Сталина в Великой Отечественной войне:

Чуть седой, как серебряный тополь,

Он стоит, принимая парад.

Сколько стоил ему Севастополь,

Сколько стоил ему Сталинград?

И в слепые морозные ночи,

Когда фронт заметала пурга,

Эти ясные, яркие очи

До конца разглядели врага.

Эти чёрные тяжкие годы

Вся надежда была на него.

Из какой сверхмогучей породы

Создавала природа его?

Побеждая в военной науке,

Вражьей кровью окрасив снега,

Он в народа могучие руки

Обнаглевшего принял врага.

И когда подходили вандалы

К нашей древней столице отцов,

Где нашёл он таких генералов

И таких легендарных бойцов?

Он взрастил их. Над их воспитаньем

Много думал он ночи и дни.

О, к каким грозовым испытаньям

Подготовлены были они!

И в боях за Отчизну суровых

Шли бесстрашно на смерть за него,

За его справедливое слово,

За великую правду его.

Как высоко вознёс он державу,

Вождь советских народов-друзей

И какую всемирную славу

Он создал для Отчизны своей!

Торжественная ода Арсения Тарковского на смерть вождя, написанная на смерть Сталина, в то время в печать не попала:

Миновала неделя немыслимой этой разлуки.