Газета "Своими Именами" №52 от 27.12.2011

Рассказик этот вполне изобличает Безелянского как человека лживого, безнравственного. Во-первых, «удар кулаком по столу» (даже в переносном смысле, тем более в прямом) был невозможен в исполнении сотрудника ЦК – его бы тотчас уволили. Во-вторых, «у нас нет неприкасаемых» - это правило не тирании, а демократии, и Безелянский это мог бы сообразить. В-третьих, в советское время уголовная лексика вроде «замочить» просто непредставима – это следствие «великой криминальной революции». В-четвёртых, нет никаких свидетельств тому, что Аркадий Райкин был хоть минимально подготовлен для того, чтобы рассуждать о «Философских тетрадях» Ленина, да ещё в сатирическом тоне; скорее, в области философии он был почти такой же невежда, как Ю. Безелянский. В-пятых, убеждение кого бы то ни было, будто с подъёмом на следующую ступеньку ему становится всё позволено, - это признак не творческого человека и даже не просто порядочного человека, а бюрократа и хама, во всяком случае опасный шаг на пути к этому. Мне кажется очень глубоким суждение Владимира Маканина в вопросе насчёт Солженицына (интервью в «Российской газете» за 19 октября с.г.): «Посчитав, что он востребован в качестве «совести нации», видя себя кем-то значительным, писатель прежде всего навредит самому себе. И раньше, чем от осознания неминуемых промахов и промашек у него поедет крыша, он сам увидит, что смешон. И даже если своим талантом он и впрямь прорежет «тьму современности», мании величия ему всё равно не избежать. Это опасный край».

Есть и другой факт немыслимого угнетения Райкина в советские времена. Безелянский пишет: «В 1980 году Райкину была присуждена Ленинская премия, а в следующем году он стал Героем Социалистического Труда. Но тоже фокус: вручать Звезду Героя лениградский «начальник» Григорий Романов отказался, и вручал Звезду кто-то другой, рангом пониже (конечно, «пониже» - другого члена Политбюро ЦК КПСС в Ленинграде не было. – В.М.)». Кто знает, почему Г.В. Романов не вручал Райкину очередную награду: может быть, был нездоров, может быть, отвлекли более важные дела, а может быть, были и какие-то личные причины. Я, например, непременно уклонился бы от поручения вручить Безелянскому какого-нибудь юбилейного жетона – даже под дулом пистолета. У меня свои вкусы, и среди жизненных правил наличествует брезгливость.

Аркадий Райкин – выдающийся деятель отечественной эстрады, но вовсе необязательно его обожествлять. Были у него и промахи, и неудачные в идейном плане номера, были и неприемлемые, трудно объяснимые пристрастия. Ещё в школьные годы меня томил вопрос: почему среди пьяниц, невежд, жуликов, проходимцев, бюрократов и т.д., которых так талантливо бичевал Аркадий Райкин, - сплошь Ивановы, Петровы и Сидоровы, но нет Либерманов, Фогельсонов и Рабиновичей? Ответа я не находил, а когда спрашивал, то получал либо уклончивые формулы, либо политическую грубость. Были, были в творчестве Райкина отдельные недостатки, но не было ни капли антисемитизма, спасибо.

А в целом его творчество мы помним, самого его любим и не позволим перетолковывать в антисоветском духе. Скажем так, как это делает Безелянский: «Огородами, огородами к Котовскому…» - и взрыв радостного узнавания: именно так всегда вспоминали бойцы минувших лет свои подвиги. Плюс Котовский. Тогда его публика знала. А сегодня кто такой Котовский?» Да, правильно подмечено: советскую историю и её героев сейчас пытаются всеми мерами затоптать и забыть, в систему образования внедряют антиучебники, из библиотек грузовиками выгребают «старые ненужные» книги, в официальной и рептильной прессе преобладает та же линия. Но – не выйдет! Не утратит великий народ свою историческую память, иначе ему не выжить.

Далее Безелянский пишет: «А уж фраза-мечта завсклада о том, что «пусть всё будет, но пусть чего-то не хватает», вызывала лавину социальной реакции, ведь вся страна десятилетиями жила на слове «дефицит». Здесь у Безелянского две неправды.

Кабы страна жила только муками насчёт дефицита, то и не было бы могучей сверхдержавы - а она была. И дефицит сокращался, переходил в иные сферы: первичные потребности удовлетворялись, росли новые по мере технологического прогресса. Слово «дефицит» приобрело новую остроту тогда, когда «перестройщики» стали создавать его искусственно, чтобы вызвать возмущение населения и свалить Советскую власть, а затем и разрушить социалистический строй.