Газета "Своими Именами" №6 от 04.02.2014

— Да, теперь есть все основания полагать, что именно на совести Лаврентия Павловича секретная операция, в результате которой Кремль лишился своего многолетнего «хозяина»! Подробные доказательства этого я уже приводил в своей книге «Как убивали Сталина», поэтому сейчас повторяться не буду. Но, подытоживая рассказ, хочу обратить внимание читателей «МК» на одну историческую параллель.

В 1991 году назначенный Горбачёвым (с целью сохранения СССР) день принятия нового Союзного договора послужил поводом к выступлению ГКЧП.

Намеченное на 2 марта 1953 года заседание Президиума ЦК КПСС, на котором должны были состояться многие поворотные события (в том числе передача Сталиным власти своему преемнику), стало для «старой гвардии» (и особенно для Берии) сигналом к отстранению Сталина от активного участия в управлении партией и государством не позже 1 марта. Именно в этот день Иосифа Виссарионовича и сразил приступ тяжелой болезни, от которой он и скончался несколько дней спустя. Будучи в это время, как подтверждают вновь открытые документы, уже отставным руководителем страны.

Александр ДОБРОВОЛЬСКИЙ, «Московский Комсомолец», 18 декабря 2013 г.

КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО

ПАТРИОТ

Электричка, битком набитая народом, неслась вдаль от Москвы. Время было позднее, и среди пассажиров преобладали те, кто весь день помогал торговой столице созидать денежную пирамиду, внося посильную лепту в процветание российского Вавилона. В вагоне стоял шум, большинство ехавших мужиков находилось в одурманенном состоянии, многие сосали бутылки и банки и беспрерывно что-то жевали, с разных сторон раздавался мат.

Виктор Петрович Воскобойников возвращался из Москвы с работы. С огромным трудом удалось ему протолкнуться в электричку, повезло потому, что он подгадал место открытия дверей, и толпа сначала внесла его в тамбур, а потом и втиснула в начало вагона. Теснота и духотища были страшные, даже селедка в бочке чувствует себя гораздо комфортнее. Ехать Виктору Петровичу предстояло довольно далеко, и он, сплющенный, словно в тисках, проклинал в сердцах власти, дерущие огромные деньги за издевательство над пассажирами.

- Окочуришься, пока доберешься до дома, - с тоской и равнодушием, как о ком-то постороннем, думал он, стоя на одной ноге и упираясь подбородком в плечо здоровенного толстого мужика.

Неожиданно рядом с ним освободилось место, и он, не мешкая, занял его, облегченно вздохнув. Придя в себя, огляделся. Напротив сидел щуплый, невысокого роста мужчина лет сорока, одетый в камуфляжный полушубок без погон. Рядом с ним пристроился парень лет восемнадцати в дешёвой серой куртке, по виду студент. Ближе к окну три молодых мордастых мужика распивали водку и громко несли какую-то ахинею.

Чтобы не слушать их пьяный бред, Виктор Петрович достал газету “Своими именами” и стал читать острый материал об уничтожении российской армии. Дочитав статью, он, нахмурившись, сложил газету и хотел убрать в сумку, но в это время пассажир в военном полушубке, сидевший напротив, вдруг вежливо спросил его:

- Извините, у вас сегодняшняя газета?

- Да, - ответил Виктор Петрович.

- Хорошая газета, а не разрешите посмотреть?

- Да, это одна из немногих русских газет, - согласился Воскобойников, - только тираж маленький и в киосках трудно найти, можете забрать ее совсем, я уже всю прочитал.

- Спасибо, - поблагодарил пассажир и взял газету, но читать не стал, а, положив на колени, снова обратился к Виктору Петровичу:

- Извините, вы знаете, я сам издалека и в Москве очень давно не был, а мне нужно по одному серьезному вопросу с кем-то посоветоваться. Вы не могли бы мне помочь?

- Смотря чем,- не понял Виктор Петрович.

- Я объясню. Мы в институте занимаемся одной важной темой, но нам денег уже давно не дают, и мы не знаем, что нам делать.

- Вам, наверное, следует обратиться к специалистам, я не представляю, чем могу быть полезен.

- Вы не поняли, - возразил военный без погон, - мне в другом смысле нужно посоветоваться. Вы вот газету “Своими именами” читаете и мне не пожалели ее отдать, чтобы я тоже прочитал. Значит, вы патриот, я вижу.

Виктор Петрович сделал удивленное лицо. Он действительно считал себя патриотом, но не думал, что это так легко определить.

- Да, я это вижу, - повторил незнакомец, заметив недоуменное выражение его лица, - поэтому и рискнул вам довериться. Мне нужна политическая консультация. Меня послали на разведку в Москву - выяснить здесь обстановку и решить, можно ли обратиться в правительство за помощью. Вопрос у нас непростой. Мы, работая над одной темой, обнаружили, что на основе наших исследований можно создать очень мощное оружие, пострашнее атомной бомбы. И поэтому от моего решения зависит многое.