Газета "Своими Именами" №9 от 28.02.2012

Троцкий использовал стародавний буржуазный аргумент: “Он является старым революционером, как бы он мог изменить своей стороне?” Хрущев ещё поднимет этот лозунг в своем секретном докладе.

Но уже был известен пример Каутского, ранее провозглашенного духовным наследником Маркса и Энгельса и ставшего после смерти основоположников научного коммунизма главным предателем марксизма. Мартов был одним из пионеров марксизма в России, он участвовал в создании первых революционных организаций; тем не менее, он стал вождем меньшевиков и боролся с социалистической революцией с октября 1917 года. И что уж говорить о “Старых Большевиках” Хрущеве и Микояне, действенно способствовавших переводу Советского Союза на путь реставрации капитализма.

Троцкий заявлял, что контрреволюция невозможна без кровопролития, что она унесет десятки миллионов жизней. Он делал вид, что капитализм не мог быть “произведен внутри” путем политического перерождения партии, проникновения в нее врагов, бюрократизации, принятием взглядов и убеждений социал-демократов. Однако Ленин настойчиво доказывал это.

Политически Каменев и Зиновьев были предшественниками Хрущева. А вот Троцкий, высмеивая излишнюю бдительность при противодействии таким оппортунистам, как Каменев, использовал аргументы, которые будут почти слово в слово воспроизведены Хрущевым в его секретном докладе:

“Ликвидация старых правящих классов вместе с успехами экономики нового общества должна непременно приводить к снижению накала борьбы и уходу от различных форм диктатуры”.

Сразу же после того, как тайные силы успешно убрали второго человека в партии, Троцкий заявил, что диктатура пролетариата логически должна начать растворяться до полного исчезновения. Нацеливая кинжал в сердце большевиков, защищавших Советский режим, Троцкий в то же время призывал к терпимости по отношению к заговорщикам.

В том же выступлении Троцкий всячески обелял террористов. Он заявил, что убийство Кирова было “новым фактом, который должен рассматриваться как имеющий весьма значимую важность”. Он пояснял:

“Террористический акт, заранее подготовленный и совершенный по приказу определенной организации немыслим, если только не существует благоприятной для этого политической атмосферы. Враждебность к находящимся у власти вождям должна быть широко распространенной и принять острейшие формы для кристаллизации террористических групп, возникающих в рядах молодежных партий...

Если ... неудовлетворенность распространяется в народных массах, которые напрочь отвергают бюрократию; если молодежь чувствует, что ее с презрением отвергают, угнетают и лишают шансов на свободное развитие, тогда создается атмосфера, благоприятствующая созданию террористических групп”.

Держась для публики в стороне от терроризма, Троцкий, как только мог, оправдывал убийство Кирова! Как вы заметили, из его трудов получается, что заговор и убийство были доказательством “всеобщей атмосферы враждебности, которой окутана бюрократия”. Убийство Кирова доказывало, что “молодежь чувствует себя угнетенной и лишенной шансов для свободного развития” - это последнее замечание было прямым подстрекательством реакционной молодежи, которая и в самом деле чувствовала, что она “подавлена” и “лишена шансов на свободное развитие”.

Троцкий закончил призывом к индивидуальному террору и вооруженному восстанию для уничтожения “сталинистской” державы. Таким образом, не позднее 1935 года Троцкий действовал как открытый контрреволюционер, непримиримый антикоммунист. Вот еще одна выдержка из его писаний, опубликованных за полтора года до Большой Чистки 1937 года.

“Сталин ... является живым воплощением Термидора бюрократов. В его руках террор был и до сих пор остается орудием, предназначенным для сокрушения партии, профсоюзов и Советов, для установления личной диктатуры, которой не хватает только короны императора...