Газета Троицкий Вариант # 50

Другие факты указывают на то же самое. Нельзя сказать, что сотрудники Курчатовского института стали публиковаться несколько меньше, зато в более высокорейтинговых журналах: к примеру, число статей в журналах семейства Physical Review уменьшилось с 2000 по 2009 г. с 53 до 44. Экспертная оценка, когда речь идет не о мегалотах, в получении которых, по понятным причинам, Курчатовский институт вне конкуренции, а о небольших проектах, где не задействован мощный административный ресурс, также показывает, что институт не выглядит «лидером по результативности». Я проанализировал доступные данные за несколько последних лет по распределяемым через РИНКЦЭ грантам Президента РФ для молодых кандидатов наук, а также по инициативным проектам РФФИ. Оказывается, что упомянутые выше ФИАН и ФТИ РАН получают заметно больше грантов Президента для молодых ученых и проектов РФФИ, чем Курчатовский институт.

Ровно о том же говорит и поступающая из неформальных источников информация. В конце прошлого года увидело свет письмо, подписанное 60 сотрудниками Института ядерного синтеза РНЦ «Курчатовский институт», которые выразили несогласие с политикой руководства института [6]. Весьма неприглядную картину состояния дел рисуют и пользователи источника синхротронного излучения (см. статью «Синхротронная потемкинская деревня» в № 39 «Троицкого варианта»): даже на своем родном синхротроне М.В. Ковальчук не может или не хочет нормально организовать работу.

Падение «выхода» при тех огромных средствах, которые идут в Курчатовский институт, свидетельствует о совершенно неэффективном управлении. Поэтому видеть в нынешнем Курчатовском институте прообраз чего-то прогрессивного и эффективного, да еще передавать в распоряжение его руководства огромные ресурсы и другие, вполне дееспособные институты можно только под гипнозом сказок о нынешних и грядущих успехах и под впечатлением от показываемых потемкинских деревень. На основании объективных данных принимать подобные решения невозможно.

Рис. М. Смагина

Итак, можно видеть, что в наших условиях попытки вложения значительных средств в отдельные организации (по принципу «этих мы любим, дадим им побольше денег, и там будет развиваться наука») дают либо очень умеренный положительный эффект, либо не дают эффекта вовсе. Единственным воспроизводимым во всех случаях результатом является растущая, как раковая опухоль, некомпетентная управленческая прослойка, которая паразитирует на выделенных ресурсах.

Может ли что-то дать иной эффект? Да. Обращает на себя внимание заметный рост числа публикаций академических институтов в последние годы. Финансирование РАН тоже возросло, однако, в отличие от рассмотренных выше примеров, в данном случае идеология вложения средств была иной. В рамках пилотного проекта, реализованного в РАН в 2006—2008 гг., предусматривались существенное повышение зарплат научных сотрудников, выработка квалификационных требований к ним, а также меры по стимулированию результативной работы. При всех несовершенствах реализации подобный подход, как можно видеть, дал положительный результат. Способствовал этому, конечно, и общий рост финансирования науки, в первую очередь увеличение размера грантов РФФИ (более 50 % статей российских ученых в индексируемых Web of Science журналах содержит указание на поддержку со стороны РФФИ).

Оказывается, что основной «ресурс» — квалифицированные ученые и преподаватели и вложения средств наиболее эффективны тогда, когда деньги поступают непосредственно квалифицированным исследователям и научным коллективам. Соответственно первоочередными и абсолютно необходимыми для вывода российской науки из кризиса мерами являются заметное повышение должностных окладов научных работников и преподавателей при условии их соответствия определенным квалификационным требованиям (очевидно, что в условиях глобального рынка научного труда уровень оплаты труда квалифицированных ученых в России и на Западе должен быть хотя бы сопоставим), а также резкий рост грантового финансирования научных исследований. Грантовое финансирование гораздо более эффективно стимулирует результативную работу конкретных ученых и научных групп, чем выбиваемые большими начальниками где-то наверху мегапроекты, получение которых зачастую вообще никак не коррелирует с наличием или отсутствием серьезных результатов. Оно обеспечивает поддержку жизнеспособных научных групп независимо от их ведомственной принадлежности и сиюминутных приоритетов. Конечно, если грант не является сугубо средством финансирования поддержания штанов.