Газета Троицкий Вариант # 50

По сложности этот курс лекций особо не отличался от других курсов на Физтехе. Во всех курсах есть что-то понятное сразу, а что-то нужно дополнительно почитать в учебниках. Эти лекции содержали в себе много ссылок на только-только пройденный материал по общей физике и некоторое количество ссылок на незнакомый материал, причём иногда эти ссылки приводили к таким книжкам, как курс теоретической физики Ландау. Для студентов второго курса на этих лекциях открывалась связь между изучаемой в то время общей физикой и «заумной и непонятной» теоретической физикой, между общей химией и квантовой химией. По моим воспоминаниям, после лекции какой-нибудь «заумный и непонятный» параграф из курса теоретической физики Ландау уже кажется понятным, что сильно помогает при дальнейшем обучении.

Петр Жиляев (ст. 5 к.):

Уже во втором семестре (это первый курс) в МФТИ читается молекулярная физика, где рассматриваются основы статистической физики. Кроме того на ФМБФ (факультет молекулярной и биологической физики) есть курс химической физики, где на лекциях тоже даётся введение в статистическую физику. Поэтому некая предварительная подготовка, как минимум, по статистической физике, у студента МФТИ есть на втором курсе.

Сергей Стариков (асп.):

У меня с этим проблем не было по той простой причине, что курс этот я слушал в своём родном Оренбургском государственном университете, в конце третьего курса, когда по приглашению нашего проректора московский профессор Г.Э. Норман читал нам недельный курс лекций. Там, собственно, я и познакомился с Генри Эдгаровичем и через год уехал в Москву писать диплом под его руководством.

Г.Э.Норман: Кроме того, уже в возрасте 18-19 лет второкурсники вовлекаются не только в учебный, но и в научный процесс. Каждый из них занимается решением реальной научной задачи.

АК: Естественный вопрос, который сразу возникает – готов ли 18-19-летний студент самостоятельно решать настоящую научную задачу?

Алексей Янилкин (асп.):

Ну, наиболее важная часть – это правильная постановка задачи, и это, конечно, на данном этапе должен делать руководитель.

Сергей Стариков (асп.): Полностью согласен. И дело не только в том, что научрук лучше понимает физические законы и способен лучше формулировать свои мысли (хотя и в этом тоже), но и в том, что он видит всю картину целиком и знает, какие направления являются перспективными и по силам молодым исследователям.

Г.Э.Норман: Конечно, руководитель ставит задачи, интуитивно уверенный в их решаемости. Вначале это был только Норман, теперь важную роль стал играть Стегайлов, уже проявили себя Ланкин, Куксин, Янилкин, Морозов. Школа живет, пока ее руководители способны ставить все новые задачи и повышать их уровень (вернусь к этому ниже).

Владимир Стегайлов (зав. лаб.):

Так получилось, что с Генри Эдгаровичем я познакомился на 1 курсе – он вел лабораторные занятия в моей группе. После первого семестра он предложил мне и еще одному моему одногруппнику начать заниматься научной работой и дал на выбор две задачи. Задача по стохастическим свойствам молекулярных систем меня заинтересовала. Для проведения расчетов моей научной и компьютерной квалификации на тот период уже хватало. А в теории я, конечно, на 1 курсе еще много не понимал. Однако, слушая различные дисциплины в процессе обучения, я всегда имел в виду ту научную задачу, которой занимался, и это придавало стандартной академической программе характер актуального знания, необходимого не для «абстрактной будущей работы» на старших курсах, а непосредственно «здесь и сейчас». Мне кажется, это хорошая дополнительная мотивация для студентов.

Алексей Тимофеев (ст. 6 к.): В моём случае школа способствовала появлению желания и возможности заниматься научной работой на ранних курсах. Последние 3 года я учился на физ. -мат. отделении Московского Химического лицея. Уже с 10-го класса преподаватели предлагали желающим небольшие исследовательские задачки. Появление результатов приводило к выступлениям на исследовательских конференциях школьников. При удачном выступлении была возможность поехать в Америку для выступления на конференции Intel ISEF, что являлось дополнительным стимулом. Таким образом, лично для меня начало работы над научной задаче на младших курсах было просто продолжением аналогичной работы в школе. Безусловно, научная задача в институте была на порядки сложнее, но правильная постановка задачи и доступная для первокурсника методика позволили мне начать решать научную задачу уже на первом курсе.

Алексей Куксин (с.н.с.):