Газета Завтра 12 (1216 2017)

С одной стороны, проведённое ФРС 15 марта повышение учётных ставок требует дополнительных расходов на обслуживание всех долгов, включая долг федеральный. С другой стороны, в тот же день, 15 марта, истёк срок действия «безлимитного» госдолга, установленного для Барака Обамы Конгрессом в ноябре 2015 года. То есть права увеличивать размер долга, чтобы покрыть текущие расходы, 45-й президент США практически лишён. А без этого денег на счетах федерального казначейства, минфина и прочих структур исполнительной власти, по самым оптимистическим расчётам, хватит только до июля-августа текущего года. За этим рубежом во весь рост встаёт частичный государственный дефолт Соединённых Штатов с увольнением или отправкой в принудительный неоплачиваемый отпуск более полутора миллионов федеральных служащих-бюджетников. Военных, дипломатов, сотрудников спецслужб и прочих «незаменимых» этот секвестр пока не коснётся, но для американского общества будет более чем ощутим, поскольку запустит процесс «экономической сецессии» отдельных штатов, в первую очередь — самых богатых, таких, как Калифорния, Техас или Нью-Йорк…

Кстати, на балансе ФРС сейчас находится около 4,5 из 19,9 трлн. долл. государственных ценных бумаг, и повышение учётной ставки на 0,25% годовых означает дополнительный «налог на государство» в размере 11,25 млрд. долл. только в пользу Федрезерва, а в целом дополнительная нагрузка на американскую экономику может составить до 175 млрд. долл. в год от каждого такого повышения, которых в 2017 году запланировано целых четыре.

То есть финансовый выбор у 45-го президента США невелик. Либо пойти на поклон к Йеллен и Ко (а вернее — к лобби крупных финансовых структур в Конгрессе), добиваясь нового витка роста федерального долга. Либо срочно найти какие-то альтернативные источники финансирования, которые могут открыться в результате внешнеполитической деятельности. К их числу относятся:

— получение зарубежных инвестиций — например, представители японского бизнеса ещё в январе, до инаугурации, пообещали Трампу триллион долларов «на развитие инфраструктуры» в обмен на облегчение доступа к американским рынкам;

—  взыскание необходимых сумм с «союзников» — например, за долги перед НАТО, за нарушение каких-то правил FATCA и т.д.;

— применение целой системы «кнутов и пряников», направленной на деофшоризацию американской экономики — например, в случае «Эпл» это будет означать увеличение налогооблагаемой базы более чем в 12 раз, с 16 до 220 млрд. долл. В целом же деофшоризация американской экономики при снижении ставок налогообложения может принести экономике США свыше 7 трлн. долл., а федеральному бюджету — около 150 млрд. долл. ежегодно, что позволит создать более миллиона рабочих мест.

Есть, конечно, другой путь: начать против Федрезерва полномасштабную «войну», хотя это полностью противоречит американской политической традиции и всегда, по странной случайности, завершалось либо убийством, либо импичментом «хозяина Белого дома», решившегося на такой шаг.

Казалось бы, самый богатый президент в истории США был обречён на то, чтобы найти общий язык с Федеральной резервной системой, которая на протяжении более чем века являлась финансовой опорой «американской мечты». Но критика Федрезерва занимала в предвыборной риторике Трампа одно из важнейших мест. Он не просто критиковал чрезмерную эмиссию долларов под флагом «количественного смягчения» и «даровые деньги» при низкой учётной ставке — нет, нью-йоркский миллиардер обещал провести первый полноценный аудит ФРС и даже сделать его ежегодным, а главу этой структуры Джанет Йеллен — как можно быстрее отправить в отставку.

Эти обещания стали, пожалуй, единственным блоком, к реализации которого 45-й президент США пока не приступил. Но он от них публично и не отказывался. Наверное, стоит ещё раз подчеркнуть, что Трамп — президент необычный. Он — не профессиональный политик, а миллиардер, который ещё в ходе праймериз объяснил одному из своих оппонентов, сенатору от штата Техас Теду Крузу, «ху из ху»: «Разница между нами в том, что вы ждёте, когда ваши спонсоры с Уолл-Стрит готовы будут с вами встретиться, а я иду вместе с ними пить кофе».