Газета Завтра 13 (1062 2014)

Протоиерей Всеволод (Чаплин). Сложно сказать. Наверное, во-первых, это стремление не всегда жить, как ни странно это звучит, умом и собственной волей, а оглядываться на волю Божию, на вечную правду. Сейчас во многих политических культурах, и нашей в том числе, не только либеральной, но и патриотической, есть культ самостоятельности, независимости от каких бы то ни было внешних факторов, свободы выбора.

На самом деле история России подразумевала, что и власть, и народ принимают решения не только сами, но оглядываются на высшую правду, на голос Божий, пытаются им руководствоваться, по нему поступать. Царь - это ведь не слуга народа, как депутат. Это кто-то, кто совершает волю Божию. Наш народ тоже не воспринимал себя как самодостаточное тело, которое обслуживает лишь собственные интересы и живет только разумом.

Такая открытость и послушание Божией воле - довольно редкое качество, поскольку многие именующиеся себя верующими и даже являющиеся ими предпочитают жить своим житейским умом и выше всего ценят свою, так называемую, полную свободу и независимость.

Я настаиваю на том, что свобода в огромном количестве случаев - это условность. И хотел бы в этом поспорить и с академическим богословием, и с академической философией. Академическое богословие рисует очень редкое явление - абсолютно самодостаточную личность, не испытывающую внешних влияний или умеющую от них всячески абстрагироваться, знающую все варианты возможного выбора и делающую абсолютно осведомленный, свободный и независимый выбор. Таких личностей, на самом деле, не более двух-трех процентов, а может, и того меньше.

Человеческая свобода в философском и богословском смысле выглядит очень логично, но она условна и определяется многими вещами - здоровьем, возрастом, средой, мнением родителей и детей, семьей, телевизором и интернетом, политическими властями и чем угодно еще. На самом деле наши оппоненты знают, что человек является легко зависимым от внешних влияний существом, и пользуются этим. А мы иногда лишний раз боимся сказать себе, что человека нужно воспитывать, ему нужно предлагать какие-то варианты жизненного выбора, в том числе нравственного, и не нужно этого стесняться. Общество без воспитания, без разумных ограничений свободы не живет. Не нужно пытаться навязывать то или иное мировоззрение, используя силовые методы или чудовищные методы воспитания вроде промывания мозгов, как это делают сектанты. Это не наш путь. Но общество не может жить без влияния на тех его членов, которые нуждаются в воспитании. Бог уважает нашу свободу, не насилует нас, но и не оставляет нас без Своего влияния, а иногда без наказания.

Александр Проханов. Если Россия угодна Богу, если Господу угодно каждый раз поднимать ее из бездны, значит у Господа (беру на себя смелость предполагать, хотя это, может, выглядит и смешно) относительно России есть какой-то план. И она угодна Богу не потому, что она красива ликом и широка пространствами. А существует некое русское мессианство, которое и воплощает в себе этот высший вселенский божественный замысел. Если так, то в чем русское мессианство? Ведь эта категория постоянно посещает сознание русских философов и богословов. Русское мессианство - это не пустой звук?

Протоиерей Всеволод (Чаплин). Я думаю, что у нас есть некая возможность, связанная с тем, чтобы все-таки в контексте всей современной борьбы идей сказать слово Божией правды. В разных областях. Сказать о том, что в экономической области ростовщичество - это греховная вещь, от которой можно отказаться, и при этом никто не умрет голодной смертью. Сказать, что в отношениях между народами мы имеем право на разнообразие наций - правовое, культурное, политической, экономическое. Сказать о том, что нужно от силового подавления перейти к мирным средствам международных отношений. Все это присутствует в нашей православной этике. Мы можем об этом сказать, а можем и нет. Нам не нужно говорить, что мы можем сами по себе, без всякой духовной работы, почивать на лаврах, повторяя, что мы мессианский народ и нам все можно. Это не так. Господь ведь дает какую-то харизму, но Он ее может и отнять.