Читаем Газета Завтра 15 (1012 2013) полностью

Конечно же! "Ахерон (др.-греч. "река скорби") - древнее название реки в эпирской области Феспротии Пустынный и ужасный вид потока, протекающего между отвесными, как стены, скалами и часто теряющегося в тёмных безднах, в связи со страшной глубиной и вредными испарениями Ахерузийского озера, был причиной народного верования греков, что здесь находится вход в преисподнюю Имя Ахерона носила река в подземном царстве, через которую Харон перевозил в челноке прибывшие тени умерших (по другой версии он перевозил их через Стикс) Из четырёх рек Ахерон соответствует воздуху и югу. Считалось, что в Ахерон впадают две реки подземного царства - Пирифлегетон (Флегетон) и Кокит / Кокитос (Коцит)".

Сразу два разных входа в преисподнюю и ни одного выхода?

Автор "ах-манифеста", первая строка которого приведена выше, наверняка счёл бы подобное совпадение неслучайным, знаковым, сигналом с той стороны бытия/небытия, о котором

Впрочем, о Головине можно и нужно написать целую книгу. Даже не одну.

Один из составителей и автор одного из предисловий к "Парагону" Андрей Хорев абсолютно прав: "После многих сомнений и дискуссий мы решили не давать комментарии к часто энигматическим текстам Е.В.Г. Понадобился бы второй, а то и третий том, чтобы (лишь в меру эрудиции составителей и редакторов) минимально трактовать ассоциации, аллюзии и иллюзии в стихотворениях Е.В.Г."

Том о том

Знаете, как надо писать "производственную поэзию"? Знаете, что такое безработица для поэта? Спрашивайте у Головина:

Поэты поступайте на заводы

Не бойтесь смазочного масла ах не бойтесь

Выплевывайте розовые звезды

В туманы чернобровых безработиц!

Пока хорошо повторить (или заново произнести) уже сказанное: "Головин иномерен - и этим кардинально отличается от подавляющего большинства остальных представителей рода человеческого Здесь Евгений Всеволодович присутствует лишь частью своей - наверное, даже не самой важной частью. А там (где - там? скажем так, по иную сторону его бытия) до Головина не добраться Евгения Головина можно назвать "магом для магов" - причем ему самому, похоже, даже не важно, где эта магия будет применена: в алхимии, политике, искусстве или в обыденной жизни. И будет ли применена вообще - это не его дело. "Меня, как автора... глубоко не интересуют возможности читателей данной книги", - очень характерная фраза. Общение с Головиным, условно говоря, не даёт ни рыбы, ни удочки, но зато может дать ясное понимание того, что такое рыба и что такое удочка, но главное - где и каким образом они могут соединяться друг с другом. Впрочем, как уже сказано выше, "может" - не значит "даёт".

Привычные (первичные?) формы нашего мира разрываются и преображаются в глазах тех, кто оказывается способен заглянуть в уникальный феномен Евгения Головина. Там находятся земли, не обозначенные ни на одной карте мира. Где обитают, скажем, единороги, и при некотором напряжении внутреннего зрения можно даже установить достаточно полную картину их биологических особенностей: чем они питаются, как и когда протекает у них брачный период и т.д. Там оказывается, что здешняя наша жизнь имеет не слишком много общего с реальностью

Головин - прежде всего зеркало, через которое можно (нужно ли? - другой вопрос) посмотреть на тысячи иных сущностей, которые мы здесь привыкли полагать пустой (пусть даже и небесполезной для кого-то) выдумкой. Но при попытке погружения в зеркало оно становится окном в инобытие, или - увы, гораздо чаще - океаном, бесстрастно принимающим в себя всех, сразу же утомленных метафизическими водой и солнцем.

Вопрос о том,.. каким образом и почему в Евгении Всеволодовиче Головине возник этот заполненный текучей (и, кажется, черной) стихией провал, функционально выглядящий то зеркалом, то окном, то океаном, то еще чем-то, пока не имеющим названия, - видимо, так и останется без ответа"

И когда, ни во что не веря,

Ты будешь скитаться везде -

Глаза слепого Орфея

Блеснут на чёрной воде

В завершение (вернее, в прерывание) текста - несколько слов о самом парагоне. Paragone (англ.) - "образцовый"... Парагон (англ. paragon, от греч. paragoge - "уклонение, особенность") - особенно крупный, "окатистый", правильный по форме жемчуг... Тригон - треугольник (см. "тригонометрия"). Тетрагон - четырехугольник. Пентагон - пятиугольник (см. "Пентагон"). Парагон - околоугольник?



Спаси и сохрани!

Андрей Фефелов

11 апреля 2013 0

Сбережение сельских церквей — ключ к русскому преображению

Перейти на страницу:

Все книги серии Завтра (газета)

Похожие книги

Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука
100 знаменитых загадок истории
100 знаменитых загадок истории

Многовековая история человечества хранит множество загадок. Эта книга поможет читателю приоткрыть завесу над тайнами исторических событий и явлений различных эпох – от древнейших до наших дней, расскажет о судьбах многих легендарных личностей прошлого: царицы Савской и короля Макбета, Жанны д'Арк и Александра I, Екатерины Медичи и Наполеона, Ивана Грозного и Шекспира.Здесь вы найдете новые интересные версии о гибели Атлантиды и Всемирном потопе, призрачном золоте Эльдорадо и тайне Туринской плащаницы, двойниках Анастасии и Сталина, злой силе Распутина и Катынской трагедии, сыновьях Гитлера и обстоятельствах гибели «Курска», подлинных событиях 11 сентября 2001 года и о многом другом.Перевернув последнюю страницу книги, вы еще раз убедитесь в правоте слов английского историка и политика XIX века Томаса Маклея: «Кто хорошо осведомлен о прошлом, никогда не станет отчаиваться по поводу настоящего».

Илья Яковлевич Вагман , Инга Юрьевна Романенко , Мария Александровна Панкова , Ольга Александровна Кузьменко

Фантастика / Публицистика / Энциклопедии / Альтернативная история / Словари и Энциклопедии
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Образование и наука / Документальное / Публицистика / История