Газета Завтра 152 (44 1996)

Почему? Потому что у меня громаднейший опыт хозяйствования в регионе, а помните, один из великих сказал: “Если ты сможешь управлять десятью, то сможешь управлять и тысячами…” В хозяйстве Кемеровской железной дороги, когда я там работал, вместе с членами семей было 70 тысяч человек. А в министерстве сегодня работает 500 человек. Поэтому больше меня интересовал другой вопрос: что я могу этими силами сделать? И когда я немного вошел в курс дела, то понял, что в министерстве работают люди просто героические. Потому что оклады у них 260, 300, 400, 600 тысяч рублей. У меня 870… Им “спасибо” нужно говорить только за то, что они на работу приезжают, ведь 300 тысяч — это практически стоимость проездного билета. Многие из них ветераны, и им цены нет. Работали еще в Совмине, в Госплане, в Госснабе, знают все республики Советского Союза. Они же ответственны, у них дисциплина еще та, советской школы, вот что все вытягивает. Молодежь работает по разным причинам: кому-то надо самоутвердиться, кому-то просто интересно. Одним словом, сплав очень интересный получился, и держится он в основном на сознании старшего поколения ветеранов…

Честно говоря, предвидел многое, но не ожидал, что сразу начнется сознательный срыв работы. Через машины, телефоны и прочие дела. О чем речь идет? Мы предложили сразу: раз оклады маленькие, дайте нам, к примеру, полномочия на управление долгами. Из бюджета ничего брать не будем, мы вернем долги, а нам разные страны должны 6 миллиардов долларов. И вот часть, какую-то мизерную долю процентов, нужно отдать министерству. Выделяли бы нам, допустим, не 9 миллиардов, а 15, и было бы достаточно. Для чего? Чтобы добрать квалифицированных людей, чтобы этим людям установить достойную заработную плату, хотя бы на уровне миллиона. Ведь в регионах получают раз в пять больше, чем в министерстве. Это же сознательное уничтожение высококвалифицированных кадров, издевательство над людьми! Минфин говорит: “Нет, нельзя, не положено по всем нашим инструкциям и законам…” А если так не положено, тогда финансируйте все, как положено! А то: за выделение машин — мы должны, за связь — должны, за воду — должны, за электроэнергию — должны, то есть всем должны. Заработная плата вовремя не выплачивается…

Но что значит не выплатить зарплату тем, кто получает не 3 миллиона, а, допустим, 300 тысяч? Это же страшная вещь!

Получается интересная ситуация: мы что-то предлагаем — нельзя, а сами свои обязанности выполнить не могут. И, соответственно, пошли какие-то непонятные действия. Например, на уровне начальника гаража. Кто он в системе исполнительной власти? Да никто! Твоя задача сделать так, чтобы министерство четко работало, ты за это деньги получаешь. Нажимает кнопку, спокойно останавливает работу всех замминистров… Потом выключают связь. 17-го числа — правительственную, а вся неделя идет под знаком работы Совета глав правительств. Потом останавливают и мою машину. Утром звонят: машины не будет!

Все это говорит о шаткости исполнительной власти, ее неуправляемости. Дело ведь не в машинах — министр и его заместители могут ездить и в метро. Но ведь мы должны встречать глав правительства Узбекистана, Украины, Белоруссии, Туркменистана, Молдавии и так далее. Это же престиж, это же политика! А если даже в этом вопросе мы не можем навести порядок, если даже таких людей не можем встретить и привезти, там же целый ритуал, целая церемония? Скажут: “Какая тут интеграция, вы даже официальную делегацию встретить не можете, как положено!..”

Вот это мои первые впечатления…

А. П. Слово “интеграция” буквально висит в воздухе. О ней все говорят, ее ждут, ее боятся, но что такое в нынешних условиях сама доктрина интеграции, ее философия? Мы очень плохо представляем себе это. Как можно “проинтегрировать” то, что было так грубо разорвано, когда сверкает на разломах кость, а из рваных сосудов брызжет кровь? Раньше понятно: создавался суперконтинент, евразийская советская держава, где были единая политическая воля, единая власть, из центра строились элиты, создавалась региональная культура, строились отношения, строились дороги. Но как теперь, когда нет единого центра, а только множество политических воль, интересов? Что такое сегодняшняя интеграция без единого политического центра?