Газета Завтра 154 (46 1996)

И в это время любые попытки граждан самостоятельно защититься от нападения преследуются ныне куда строже, чем даже в брежневское время. Во-первых, суды получают благосклонность самих преступных группировок, и благосклонность эта измеряется часто многими нулями. Во-вторых, как правило, люди, защищавшиеся от нападения или налета на квартиру и неосторожно при защите повредившие драгоценное здоровье бандита, не скрываются в неизвестности, а часто сами же и сообщают в милицию о случившемся. Они — под рукой. Они — беззащитны. И у них нет денег на привычные для судей взятки. Да, не скрываю, я уже давно не доверяю всей нашей системе правосудия: от рядовых омоновцев до прокуроров — не знаешь, кого больше бояться… Но планы по раскрытию преступлений остаются в милиции и доныне. Куда как просто выполнять их, задерживая и отправляя в тюрьму тех, кто, защищаясь от бандитов, нанес им ущерб. Увы, правосудию нашему нет дела до того, что с такими гражданами сделают в тюрьмах пособники бандитов, затронутые ими.

В ноябре 93-го года сын известного русского писателя-историка Дмитрия Балашова, хорошо знакомый мне с детства Лешка, прослуживший к этому времени в армии, крепко сбитый, не поддался бандитам, а нанес ответный удар, оказавшийся смертельным для бандита, и потому ныне Лешка вынужден скрываться. Нападение бандитов было бесспорно. Это не отрицали работники прокуратуры. Об этом писали карельские газеты. Например, 23 декабря 1993 года в “Северном курьере”, центральной карельской газете, писали: “Жили в Петрозаводске три приятеля: Александр Жидков, Алексей Ножкин и Владимир Крутяков… Общая черта троих парней — нежелание работать и столь же огромное стремление “красиво жить”. Весной 1993 года Жидков с Крутяковым были осуждены за кражи… Однако им дали отсрочку исполнения приговора… Увы…

Из показания А. Ножкина: “Около 20 часов 26 ноября мы с Жидковым и Крутяковым находились на улице Гоголя (до этого, по показаниям, эти трое весь день пьянствовали. — В. Б.). Совершить ограбление предложил Жидков. Заметили высокого молодого парня и кто-то из нас предложил ограбить его, то есть отнять деньги”.

Дождались, когда тот вошел в подъезд своего дома, и ринулись за ним. Окружили, толкнули, запугали и стали грабить.

Не тут-то было, Алексей Балашов — как и отец — опытный охотник, с ним трудно справиться. К тому же в сумке нож находился. Вот и оказался один из бандитов — Жидков — на полу, в тяжелом состоянии, а двое других с криком бросились бежать. Алексей Балашов на другой день с утра пошел в больницу навещать раненого, но тот, увы, скончался. Тогда и решился уйти в бега Алексей Балашов. Было ясно, что его ждали арест и тюрьма…

Почему? Сам факт разбойного нападения троих бандитов на него настолько ясно зафиксирован в судебных показаниях опрошенных участников нападения, что требовалось, скорее, благодарить смелого двадцатитрехлетнего юношу за отпор, нежели предъявлять какие-либо претензии…

Первое время он держался неподалеку. Братья ходили в милицию и в прокуратуру, выясняли ситуацию, тяжесть положения Алексея. В милиции и прокуратуре многие симпатизировали Алексею, но все в один голос говорили, что уже выписан ордер на арест, и как только его увидят, то посадят за решетку; что будет суд, где ему дадут, как минимум, лет пять…

Это тебе не Япончик и не кемеровский бандюга, стрелявший в милиционера — тех положено жалеть и выпускать на свободу; а поднявший руку на самое святое нынче — на бандита, никогда амнистии не дождется…

Алексей сумел пробраться в Сербию, воевал в отряде русских добровольцев. Американцы вынудили сербов капитулировать, подписать Дейтонские соглашения. Такие, как Алексей Балашов, оказались не нужны. Через Германию, где он решительно не пожелал оставаться, Алексей перебрался на Украину…

Казалось бы, обзаведись какими-то документами, работай, учись, женись, выдавай себя за противника москалей…

Не так воспитан Алексей своим отцом, патриотом России, пожалуй, самым крупным историческим писателем в нашей литературе.

Он уже несколько раз тайком приезжал на родину, пробовал установить какие-то контакты с правоохранительными органами… Ответ был один: как покажешься, арестуем.

Меня это поражает более всего. Молодой человек, патриот Родины, защитник славянства и в конце концов — активно самооборонявшийся против бандитов, даже не имеет никакой возможности до суда находиться на свободе. Кому в России, кому в Петрозаводске, кому в милиции так нужен его арест?

Он что — старушек резал, девочек насиловал, квартиры грабил, государство разворовывал?

Да, не скрываю, что мне его судьба близка еще и потому, что это сын высоко ценимого мной писателя Дмитрия Балашова — моего друга, наконец, принесшего за годы своей работы в Петрозаводске немало дохода республике своими “Государями московскими”, принесшего немалую славу карельской литературе. Но я не скрываю и то, что любой юноша любых политических взглядов и любой профессии, смело противостоящий разбойным нападениям, не трусящий, а дающий самый смертоносный отпор — мне сегодня близок. Я — на их стороне.