Газета Завтра 161

Россия также имеет внешний и внутренний “вектор” целей в новой американо-российской ситуации, но, в отличие от США, лишена прямых возможностей их реализовать. Когда, лишившись глобальной геополитической роли, Россия попыталась очертить гораздо более узкий круг своих особых интересов в мире, США отказались признать их не только в Центральной и Восточной Европе, на Ближнем и Среднем Востоке, но и на территории бывшего СССР. В аспекте задачи по остановке расширения НАТО на Восток Россию медленно, но верно выдавливают с занятых позиций. На прошедшем в декабре в Брюсселе заседании Совета НАТО наряду с подготовкой российско-натовской хартии США неожиданно стали говорить о заключении договоров с Украиной и странами Балтии с целью не допустить “особости” отношений с Россией. Это означает, что альянс начнет фактически регулировать российско-украинские и российско-прибалтийские отношения, сужая поле возможностей для отстаивания российских интересов. А резкие заявления о недопустимости приближения НАТО к границам РФ объективно имеют малую ценность вне силовых возможностей остановить этот процесс.

Внутренняя тенденция выражается в антиамериканизме как следствии разочарования одной части российского общества и обнищания другой. Если в 1991-1993гг Москва воспринимала Вашингтон не только как экономического донора, но и как духовно-идеологического наставника, почти друга, то сейчас иллюзий на этот счет нет. США не оказали серьезной экономической помощи новой демократии (5 млрд. долларов за 5 лет — ничто при ежегодном оттоке российских 15-20 млрд. долларов). России не был предоставлен статус наибольшего благоприятствования в торговле, не отменена даже дискриминационная поправка Джексона-Вэника относительно товаров двойной (военной) технологии.

Однако главное разочарование российского общества в политике США связано с тем, что в результате “нового” антироссийского курса Америки “грубо и зримо” проявилась угроза самому существованию России как в случае конфронтации с НАТО (военно-политическая угроза), так и в случае примирения с натовским блоком на его условиях (реальная угроза превращения в сырьевой и демографический придаток Запада).

И все же некоторое пространство для маневра у России еще остается. В течение недели, когда в Лиссабоне проходило совещание ОБСЕ, в западной прессе появилось немало публикаций, направленных против политики расширения НАТО. Не было недостатка в сомнениях и в кулуарах самого совещания. Премьер-министр Нидерландов, отражая европейскую позицию, заявил, что если расширение НАТО приведет к расколу Европы, то альянс находится на неправильном пути. Центральным пунктом саммита оказался спор о том, какая структура должна стать политическим стержнем европейской безопасности — ОБСЕ или НАТО. Россия выступала за первое, США — за второе, причем американцы были весьма недовольны вниманием, которое проявили к идее укрепления ОБСЕ европейцы. В результате в заключительной декларации самммита не было ни слова о поддержке расширения НАТО, хотя такая формулировка была уже заготовлена.

Европа считает, что США допустили глобальную геополитическую ошибку — чрезмерное давление на какое-либо государство с целью его ослабления приводит к обратному результату: нарушается равновесие в региональной геополитике, а само ослабевшее государство может повести себя совершенно непредсказуемо по отношению к победителю. А поскольку это ослабевшее государство носит имя “Россия”, то Европа опасается того, что ей придется вкусить от прелестей и нестабильной России, и ужесточившегося “маккартистского” духа Америки.

Сказанное отнюдь не означает предложения максимально сблизиться с Европой в противовес США. Единство интересов Европы и США доказано двумя веками истории и вряд ли может быть разрушено любыми разногласиями. Но использовать эти разногласия, особенно в конкретном вопросе расширения НАТО, Россия может и должна. Следует только, оставив в стороне неподобающие для серьезной политики “ожидания и разочарования”, поставить во главу угла обеспечение своей безопасности и действовать в соответствии с этим.

В этой связи знаменательной представляется конференция, на которой ранее чересчур мягкий и податливый министр обороны России Игорь Родионов озвучил неслыханно жесткий вариант стратегии России, который, по отзывам прессы и экспертов, “фактически адресует к воссозданию СССР и Советской Армии” и напрямую называет американскую угрозу угрозой номер один для национальной безопасности России. Каковы бы ни были мотивы министра, нам представляется важным сфокусировать внимание наших американских коллег на ответной “знаковости” данного выступления. Хочется думать, что по ту сторону океана экспертный и политический мир тоже не заполнен одними “оленеводами”.

В. СОРОКИНА

С НОВЫМ ГОДОМ! Борис Александров