Газета Завтра 161 (53 1996)

Кроме того, еще 12 сентября на совещании у В. Потанина, посвященному вопросу реализации крупного пакета акций “ЕЭС”, министр топлива и энергетики Петр Родионов выступил с особым мнением: никакой продажи (Минэкономики и Минфин РФ во встрече участия не принимали). 21 октября свое “нет” сказали парламентарии: председатель думского комитета по экономической политике Ю. Маслюков и глава комитета по промышленности, строительству, транспорту и энергетике В. Гусев направили протестующее письмо премьер-министру В. Черномырдину.

Позиция Госкомимущества формально была вполне ясна: надо давать заложенные в бюджет-96 плановые доходы от приватизации — 12 триллионов рублей. А, по словам главы ГКИ РФ А. Коха, к октябрю удалось дать всего один триллион. Вся, дескать, надежда — на реализации акций РАО “ЕЭС” и АО “Связьинвест”.

Как бы там ни было, к концу ноября стало ясно, что и первый вице-премьер А. Большаков также однозначно против сделки с консорциумом First Boston и Credit Suisse.

Она не состоялась.

Но гг. Потанин и Кох не были бы самими собой, если с этим смирились.

Они добились своего — не мытьем, так катаньем.

Согласно указу президента РФ N 993 от 14 февраля 1992 года и постановлению правительства РФ N 1258 от 26 декабря 1995 года, государству должен принадлежать лишь 51 процент акций “ЕЭС”. Было же их у государства около 60 процентов. Поэтому решение о закрытой подписке на акции РАО — продаже гигантского, оцененного экспертами в $4,4 млрд., куска собственности было, в развитие упомянутых уложений, проведено всего лишь рабочим распоряжением председателя ГКИ.

Просто до гениальности.

“ЕЭС” — ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО уникальная система, охватывающая не только Россию, но и все государства экс-СССР. Значение ее для нашей безопасности огромно. Чудо технической цивилизации истекающего века, “ЕЭС”, не имеет мировых аналогов. Ни по масштабам, ни по способностям маневрировать гигантскими энергопотоками на огромных пространствах, работать с запасом мощности в 13-15 процентов (против 30-40 процентов у энергосистем западных стран), ни по дешевизне. Она никогда не знала системных аварий электроснабжения такого масштаба, какие случались, например, в США в 1965 и 1978 годах, когда Нью-Йорк погружался во тьму, или в августе 1996-го, когда был “вырублен” весь запад страны.

Однако после ваучерной приватизации управляемость “ЕЭС” была утрачена. Ведь у “Единой энергосистемы” появились многочисленные дочерние структуры — региональные “АО-энерго”. Долги, неплатежи, коррупция, дикий разнобой тарифов, изнурительный процесс согласования акционерных интересов — все это реалии нынешнего времени. Но дело еще и в том, что верховное, “материнское” акционерное общество “ЕЭС” тоже управляется из рук вон плохо.

Бюрократический нюанс: в еще одном президентском указе, определяющем статус РАО, N 1334 от 5 декабря 1992 года имеется пункт второй, согласно которому в управлении госпакетом акций “ЕЭС” должны принимать участие субъекты РФ. 30 процентов голосов по акциям должны делиться между их комитетами по управлению имуществом — сообразно объемам потребления электричества. В результате вышла невероятно запутанная система управления, в которой способно увязнуть любое решение президента или правительства.

Однако плохое управление — вроде бы не повод для распродажи спрохвала. Минтопэнерго РФ, наоборот, настаивает на передаче государству 75 процентов акций РАО.

Между тем уже на начало ноября 1996 года 22,3 процента только привилегированных акций РАО “ЕЭС России” (всего же — 23,7 процента) принадлежали иностранным инвесторам. Утекли еще во времена “раннего Чубайса” с его ваучерными аукционами. И самые крупные акционеры-иностранцы — это уже упоминавшиеся американские банки First Boston, Chase Manhattan Bank, швейцарский Credit Suisse и кипрская фирма Crafford Holding Ltd.

Руководство РАО “ЕЭС” утверждает, что иностранные фирмы-акционеры не аффилированы, то есть не связаны между собой по принципу “учредитель-зависимая фирма”. Заместитель секретаря Совета безопасности Н. Михайлов допускает обратное. Из двадцати одного зарубежного юридического лица-акционера “ЕЭС” десять — это компании, зарегистрированные в оффшорных зонах Кипра и Багамcких островов. В “налоговых убежищах”, где регистрация предельно упрощена.

В солидном деловом мире к “оффшорам” относятся настороженно. И они в данном случае могут быть как подставными структурами больших западных “китов”, так и фирмами российского капитала давно облюбовавшего Кипр. Кроме того, десять инофирм в этом списке — компании с ограниченной, а не с полной ответственностью. А это в западном мире ограничивает доверие к ним финансистов.

Президент РАО А. Дьяков еще в октябре публично заявил, что никто из акционеров не вложил в энергосистему ни цента. И, однако, согласно закону РФ “Об акционерных обществах”, иностранцам достаточно будет добрать акций всего-то до 25 процентов (т. е. реально прикупить 1,7 процента) для того, чтобы пользоваться правом вето на решения госинстанций