Газета Завтра 161 (53 1996)

В свое время группа представителей грузинской общественности направила письмо Съезду народных депутатов СССР, в котором предупреждала о том, что назначение Шеварднадзе министром иностранных дел повлечет за собой развал внешней политики страны. Но “мудрецы”-депутаты, естественно, имели собственное, “авторитетное” мнение… Впрочем, с таким же предупреждением, но уже о Горбачеве, выступил с трибуны съезда депутат Теймураз Авалиани. Ну и что?..

КАВКАЗ — ДЕЛО ТОНКОЕ

Не считаю себя специалистом по кавказской проблематике, как это делают многие российские политики, пару раз отдохнув в Пицунде. Но уровень политической грамотности и профессиональной осведомленности российской политической элиты в вопросах Кавказа меня просто поражает. Если эти деятели так “разобрались” в кавказских делах, которыми в качестве “первоочередных” занимаются уже несколько лет, то что же будет, когда во весь рост встанут куда более глобальные. Такие, скажем, как распад России по всей так называемой “мусульманской дуге”, противоречия с набирающими мощь Германией, Китаем, Японией?

Сегодня слышно много рассуждений об “общих интересах Кавказа”, “единой стратегии”, “кавказской солидарности”, приправленных демагогическими призывами к всеобщему “цивилизованному” миру и согласию. Суть же проблемы состоит в том, что население Кавказа — это не однородная масса “лиц кавказской национальности”, а очень разные народы и в этническом, и в языковом, и в конфессиональном смысле. Причем противоречия, а иногда и враждебные отношения между некоторыми из них имеют многовековую традицию.

Основой для глобальных противоречий исторически служило прежде всего различие в вероисповедании. Если православные грузины вместе с большей частью осетин и григориане армяне представляли христианство и связанные с ним ценностные ориентации вкупе, естественно, с интересами близлежащих христианских империй (Византийской, Российской), то народы Северного Кавказа и нынешнего Азербайджана — мусульманство и интересы “опор ислама” в лице Османской империи (Турции) или Персидской (Ирана). Эта историческая реальность не может не быть во главе угла и современных исследований ситуации на Кавказе. Причем надо также учитывать сложившуюся степень религиозности народов. Например, грузины всегда были наиболее “истово” верующими, осетины — менее. Так же и среди мусульманских народов: представители тюркской семьи более активны и ортодоксальны в религиозном отношении, нежели представители абхазо-адыгской группы. Так, часть абхазов формально считалась мусульманской, часть — христианской, хотя ни одна из этих религий основательно здесь не прижилась. Культ предков, уважение к традициям и обычаям оказались настолько сильны, что религиозные обряды времен язычества так и остались наиболее распространенными, а христианские и мусульманские, зачастую перемешавшись, составляют лишь некую символическую атрибутику. Например, я знал пожилую женщину-абхазку, которая, восклицая “Слава Аллаху!”, осеняла себя крестным знамением. Разумеется, это не исключает наличия глубоко религиозных людей, речь идет об общей картине.

Если бы современный мир был таким “цивилизованным”, “справедливым” и “демократичным”, каким нам его живописали Горбачев и Шеварднадзе, разрушая “ненужную силу”, если бы ни одна из великих держав не преследовала бы свои территориальные и военно-политические интересы на Кавказе, то кавказские народы, вполне возможно, могли бы жить в мире и согласии между собой. (Хотя и это весьма сомнительно: предметов для споров много, понадобится арбитр, за роль которого начнется борьба, а борьба — это применение силы). Но поскольку сила и интерес остаются главными рычагами современной мировой политики, влекущими за собой угрозы, давления, притеснения, блокады и прочие, вовсе не демократичные, виды жесткой экспансии, то “освобождение” от протектората одной великой державы означает попросту переход под протекторат другой. В частности, “уход” России из Кавказа означает “приход” туда Турции.

Естественная тяга многих северокавказских народов к единоверной Турции исторически объяснима и политически не нова. Понимая, что эти народы (вернее их элиты) будут постоянным источником смут и волнений, а в случае военного столкновения с Турцией выполнят роль “пятой колонны”, правительство Российской империи в XIX веке санкционировало массовую депортацию “иноверцев” в Турцию, приняв взамен проживавшие там православные общины. Схожим образом и по тем же причинам поступило Советское правительство во время Великой Отечественной войны.