Газета Завтра 18 (1170 2016)

Однако вышедшие из крестьян капиталисты настойчиво стремились встроиться в новые экономические реалии, формирующиеся под контролем власти. При этом уже через несколько десятилетий начался небывалый приток в Россию иностранного капитала. На этом фоне произошло резкое усиление петербургских банков — давних соперников промышленников Центра, Поволжья в борьбе за первенство. Это обстоятельство имело ключевое значение для хода последнего отрезка отечественной истории, вплоть до 1917 года. Купеческая буржуазия больше не желала оставаться заложницей правящей бюрократии: необходимость выживания актуализировала её потребность в активных действиях (раскольничья кровь всё-таки!). Купеческая элита решительно распрощалась со славянофильскими идеями о возможности развития на монархической почве. Взамен она начала осваивать новые политические рубежи, связанные с ограничением власти и утверждением прав и свобод, которые устанавливаются конституционно-законодательным путем, а не по верховной воле. Имена Морозовых, братьев Рябушинских, Гучковых, Сабашниковых, С.И. Четверикова, И.Д. Сытина и др. приобретали всё большую известность в оппозиционных кругах. Следует признать, что представители купечества вели довольно гибкую политику. Они изначально не ограничивались посещением земских съездов, ясно осознавая, что реформаторского порыва интеллигентско-профессорской публики для продавливания нужных политических изменений будет недостаточно. А потому купечество предусмотрительно обратилось к радикальным элементам, которые концентрировались в кружках социал-демократов и социал-революционеров. Наличие этих связей делало купеческую буржуазию наиболее подготовленным участником развернувшихся политических процессов.

Результатом московского обострения октября‒декабря 1905 года стал переход конституционной инициативы от правительства к оппозиции. Его можно также характеризовать как первое самостоятельное выступление купеческой элиты; именно её представители фактически оплатили забастовочное движение, начавшееся на конкретных предприятиях. Ряд владельцев московских фабрик и заводов инициировали стачечную волну, продолжая выплачивать заработную плату работникам в период забастовок. Декабрьское вооружённое восстание также имело своей главной опорой фабрики, принадлежащие купечеству Первопрестольной и ставшие очагами сопротивления царским войскам. Характерно и то, что в ходе масштабных беспорядков московская буржуазия не предавалась панике (как это изображалось в советский период), хладнокровно используя их для достижения конкретных коммерческих целей. Так, забастовка почтово-телеграфных служащих послужила поводом для выдвижения требований к правительству: передать эту стратегическую по тем временам отрасль в руки купечеству, которое вызвалось позаботиться о её развитии. А итогом боевых действий в Москве стало предложение о переводе в местные банки огромных финансовых средств, необходимых для восстановления нормальной экономической жизни. Но главное, после 1905 года купечество уверенно выдвигается на первые роли в оппозиционных кругах.

Оценивая революционное движение в России последнего десятилетия самодержавия (1907-1917 годы), следует учитывать его тесную зависимость от политических потребностей московского клана. У московских купцов возникли интересы, связанные с либерально-конституционным проектом; это заставило их оказывать финансовую поддержку различным оппозиционным силам, чья активность способствовала продвижению нового государственного порядка. Итогом, к которому стремился московский клан, освоивший либеральные рубежи и ставший душой оппозиционного проекта, явилась Февральская революция. Февраль 1917 года — звёздный час купеческой буржуазии. Заметим, что список кадетов, социал-демократов (меньшевиков) и эсеров, принявших участие в работе разных составов Временного правительства, практически полностью совпадает с кругом оппозиционных деятелей, собираемых и финансируемых купечеством Первопрестольной в 1912‒1916 годах.