Газета Завтра 195 (34 1997)

С этого момента следует отсчитывать особый период российской истории — период прямой и ничем более не сдерживаемой мондиалистской оккупации. Идеология тех, кто стоит у власти в России, отныне тождественна идеологии ее самых заклятых врагов. Здесь лежит критическая точка в истории оппозиции. Это же было поворотным пунктом и в политической судьбе Эдуарда Лимонова.

Наше поражение 1993 года можно было объяснить и расшифровать по-разному, но почти всем было очевидно, что значительная часть вины ложится на руководство патриотической оппозиции. Случайные, не подготовленные, зачастую ограниченные, чрезмерно тщеславные, сплошь и рядом трусоватые — с узким кругозором и непозволительной наивностью относительно основных механизмов реальной политики — оппозиционные лидеры оказались много ниже брошенного исторического вызова. Обычные патриоты, массы, были куда решительней и активнее, куда радикальнее и смелее, куда ответственней, чем наши вожди. Печальный конец Восстания и расстрел Парламента во многом есть следствие полной неготовности патриотической верхушки к столкновению с силой и мощью диктаторской машины подавления, которая без колебаний и под аплодисменты Запада пошла на самые серьезные кровавые меры, тогда как ораторы оппозиции до последнего, как заведенные, призывали к миру. Даже после крови и потерь в “Останкино”. Это было преступно. То, что последовало потом, было к тому же и подло. Оппозиция рассыпалась, поделилась по блокам, и когда коммунистам и жириновцам удалось попасть в Думу — по трупам павших и не остывшей крови товарищей, допущенные в верха быстро отказались от радикалов, пошли на соглашательство с режимом, удовольствовались ролью карманной оппозиции.

Общее дело было провалено.

Мог ли Лимонов с его темпераментом, с его радикализмом, с его патологической честностью смириться с таким положением дел? Конечно, не мог. И с этого начинается новый этап его политической деятельности. На сей раз он выступает совершенно самостоятельно, создает свою партию — национал-большевистскую.

Ее идеология — развитие и продолжение традиционной для самого Лимонова линии. Социальная справедливость, честность, пассионарность, борьба против отчуждения, чиновничьей лжи, против капитализма и Запада, за великое справедливое Государство. Это логичное продолжение всей его судьбы. Новым здесь является лишь то, что в отчаянии от недееспособности, безответственности, некомпетентности, подчас откровенного предательства патриотических лидеров Лимонов решил пойти своим собственным путем, взять на себя сложнейшее дело — построить все с нуля, собрать наиболее последовательные, динамичные, свежие и решительные силы для борьбы с врагом — все с тем же врагом, с которым он никогда и не переставал сражаться. Если и раньше на его голову сыпались проклятия либералов, то создание своей партии вызвало бурю негодования. Вначале это было встречено насмешками, потом по мере роста и успехов новой организации тон сменился на неприкрытую ненависть. “Фашизм” было самым мягким из определений.

Лимонов строит партию, ориентированную в первую очередь на молодежь, а это значит, что он опасен не только в настоящем, но и в будущем.

Вместе с тем много недоброжелателей появилось у него и в самой оппозиции, которая либо пошла на сотрудничество с режимом, либо разделилась на множество мелких и не состоятельных сект, либо увлеклась поддельными вождями, выдвинутыми и финансируемыми либералами для контроля и разложения оппозиционного лагеря. Для всех этих заблудившихся или сознательно предавшихся разложению групп — Лимонов как постоянный укор, как обличение, как разоблачение. Он — как демаркационная линия, отделяющая подлинное от фиктивного, искреннее от поддельного, “новое” от “старого”.

Лимонов стал знаковой фигурой “новой оппозиции”, динамичной, авангардной, модернистической, но в то же время верной основным базовым идеалам — Социальной Справедливости и Русской Нации. Система подавления не дремлет.