Газета Завтра 2 (1051 2014)

Сначала мы полагали, что это возможно. В начальный период кризиса мы не раз высказывали свои представления и свои суждения как сирийскому руководству, так и представителям оппозиции. Но возобладал силовой военный вариант, и в этот внутренний кризис вмешались международные силы, что привело к формированию широкомасштабного регионального конфликта.

Мы приняли решение, согласно которому сирийский кризис - это внутреннее дело страны, и мы сознательно отстранились от этого конфликта. Такая позиция вытекает из той совокупности ценностей, которые мы исповедуем. ХАМАС - народное движение, мы выросли из народа и не можем выступать против народа в принципе. Для нас "народ" - не пустое слово. Вы никогда не найдёте нас там и с теми, кто выступает против народа. Но также мы не даём себя втянуть во внутренний сирийский кризис.

Александр Проханов. Какие потери возникли в результате такого решения?

Халед Мишааль. Прежде всего, естественно, мы потеряли Сирию как место нашего пребывания. Сирийское правительство, сирийское государство, сирийский народ долгие годы оказывали нам поддержку, гостеприимство, и для нашей борьбы это было чрезвычайно важно. Но теперь, в результате нашего решения, мы этого лишились. Сирия - это большая страна, которая граничит с оккупированной Палестиной, в Сирии проживает почти полмиллиона палестинских беженцев. Наш уход из Сирии лишил нас поддержки со стороны правительства и со стороны сирийского народа, лишил стратегических позиций нашего пребывания в Сирии, в непосредственной близости с оккупированной Палестиной.

Но наибольшей стратегической потерей не только для нас, но и для всех арабов, является то, что Ближний Восток лишился единой, сильной, целостной Сирии как оплота антиизраильского сопротивления.

Сегодня Сирия представляет собой открытый, сложнейший многоярусный конфликт. Там продолжаются масштабные разрушения, там - огромное количество жертв. Теряется армия, теряются оборонные пояса, направленные против Израиля. Идёт истощение сирийского народа. Множество сирийцев вынуждены были мигрировать из своей страны в соседние государства. В результате нашего ухода из Сирии ухудшились наши отношения не только с сирийским правительством, Башаром Асадом, но и с нашими иранскими друзьями, и с нашими братьями из Хизбаллы. Да, мы не поссорились ни с Ираном, ни с Хизбаллой, но в наших отношениях возникли некоторые трудности, которые мы сейчас преодолеваем.

Александр Проханов. Вот об этом я хотел спросить: за годы твоей деятельности ХАМАС достигнул сложных, многоаспектных, конструктивных отношений с целым рядом разных политических сил. Установились отношения с Ираном, Хизбаллой, Сирией, Евросоюзом, Россией и даже с Соединёнными Штатами. В результате произошедших событий многие из этих отношений перепутались, разорвались. Каковы сейчас отношения ХАМАС с Ираном, с Хизбаллой?

Халед Мишааль. Повторяю: то, что случилось, напоминает мощное землетрясение. На все страны, организации, группировки нашего региона этот политический катаклизм оказывал и продолжает оказывать сильнейшее влияние. На наше Движение это землетрясение также существенно воздействовало. Такие исторические события не могут не затрагивать и политические отношения между организациями и партиями, и отношения между конкретными людьми. Мы стремимся найти баланс между нашими ценностями, принципами и конкретной политической практикой, через которую мы хотим реализовать наши стратегические цели. Это и есть искусство политики.

Если возникает разногласие по какому-то конкретному вопросу в рамках политических отношений с тем или иным государством или организацией, мы стремимся к тому, чтобы локализовать эти разногласия и не распространять их на весь спектр наших отношений. 

Да, у нас были разногласия с Ираном и Хизбаллой по поводу сирийского кризиса, но у нас никогда не было разрыва, отношения сохранились. То же самое касается наших отношений с Россией и Евросоюзом. Мы всегда заявляем, что для ХАМАС главным вопросом является палестинский вопрос. И главное противостояние - это противостояние с сионистскими оккупантами. Это и есть главный критерий наших отношений со всеми странами и силами региона и мира. При этом мы смело и откровенно говорим, что мы - на стороне преобразований, народовластия, реформ и свободы.