Газета Завтра 2 (1154 2016)

Но мне интересно, что в "да" существует как бы действие внутри. Потрясающе, что это не статичность, а заложенное действие. Готовность действовать, сразу "да!".

Татьяна МИРОНОВА.

Очень категоричное слово. А если мы хотим просто согласиться на какую-то вещь, мы говорим: угу, ага или ну. Это градация, это разные смыслы согласия. Также и в отказе есть очень много разного.

Вот это бескорыстие изымается, подменяется другими понятиями. Потом накладывается усиленное изучение чужих языков и, пожалуйста, пошло-поехало. И мы получаем поколение, которое уже не имеет этих идеалов в своей голове.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Мне кажется, что интенсивное изучение чужих языков, с одной стороны, является фактом сегодняшней городской жизни, и с другой стороны   — неким модным трендом. Это серьёзный фактор. Но насколько это влияет на внутренний мир?

Татьяна МИРОНОВА.

Склад души определяется языковыми факторами. Это подсознательная работа.

Я бы сказала, что иностранные языки можно и нужно учить. Это расширяет кругозор, умственные способности. Но они должны накладываться на мощную базу родного языка. Вот тогда всё получится.

Чтобы любить своё, чтобы служить своей стране, своему народу, нужно хорошее знание языка, нужно любить эту картину мира, нужно понимать, почему мы такие, а другие — другие. Я считаю, что одна общечеловеческая ценность у всех народов всё-таки есть — это система "свой-чужой". Любить своё и побаиваться чужого, остерегаться, отклоняться от него — это свойство каждого народа. Иначе он не народ, иначе он растворяется в чужаках и его нет. Почему надо поощрять развитие национальных языков? Потому что людей нельзя лишать родной картины мира, но и русский язык надо изучать и обучать ему не только с точки зрения орфографии, как писать "троллейбус", не только с точки зрения умения высказать умно мысль, но и любить язык, любить эту картину мира и понимать, что мы свои, говорящие на одном языке.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Как научить любить, Татьяна Леонидовна?

Татьяна МИРОНОВА.

Очень легко. Один из факторов любви — русское общение. Русское общение в противовес общению в других языках других народов. Что такое у англичан общение? У них есть четыре типа беседы: chat, chatter, small talk, conversation. Всё это мы по-русски называем одним словом — трёп. Или — болтовня. Людей, которые готовы часами трепаться, а англичане именно так и делают, мы готовы тут же записать в пустомели, в трепачи, в краснобаи. А что такое идеал общения по-русски? Идеал общения по-русски не только разговор по душам, но совершенно недопустимо (и ни в каких языках) выяснение отношений. Вот две полюсные позиции, которые русский человек очень любит, без них не может. Поэтому когда англичанина спрашивают: how do you do? И он говорит: I am fine, — и всё, и закрывает беседу, это ритуал и больше ничего. А наш русский человек может на вопрос "Как дела?" начать рассказывать, как у него дела на час, и его русские собеседники будут выслушивать, в отличие от англичан. Никто не сочтёт себя оскорблённым. А если не захочет участвовать в беседе, скажет: "всё прекрасно, замечательно"? Нет. Он скажет: "ничего, так себе". А что такое ничего? Удивительное, победительное слово русского языка. Это слово утверждает, что всё нипочём, всё ништяк, всё допустимо и вопреки, как говорится, любым трудностям. Вот это "ничего" русское прекрасно понял Бисмарк, когда писал в документах "Alles ничего". "Всё ничего" — по‑русски.

Андрей ФЕФЕЛОВ.

Это знаменитая история. Бисмарк как-то под Петербургом попал в страшную метель. Было ясно, что они вместе с ямщиком погибнут, и ямщик ему постоянно говорил: "Барин, ничего, ничего". Он потом даже заказал себе перстень, на котором было выгравировано nichevo .

Татьяна МИРОНОВА.