Газета Завтра 2 (1259 2018)

Ещё о времени. Я знаю Александра Филипповича 42 года. Кажется, что это долгий срок, но для меня это не так. Всё многодесятилетнее общение с ним кажется мне очень кратким, и я им не насытился. Самое первое впечатление от Ведерникова в жизни (по радио и телевидению, конечно, как и все мы, советские люди, слышал его многократно с самого раннего детства) — это концерт в Большом зале Московской консерватории, который посетил ребёнком. Александр Филиппович выступал вместе с Большим симфоническим оркестром Всесоюзного радио и телевидения, дирижировал Владимир Иванович Федосеев. Тогда произошло одно из сильнейших музыкальных впечатлений всей моей жизни, которое и подвигло, наверное, к тому, чтобы в конечном счёте я и сам стал музыкантом. Александр Филиппович и Владимир Иванович исполнили ариозо «Пророк» Николая Андреевича Римского-Корсакова на слова Александра Сергеевича Пушкина. Эта вещь сама по себе гениальная — и текст, и музыка. Но когда это исполнил Ведерников, несколько заезженные школьной программой и бесконечным цитированием пушкинские строки вдруг вспыхнули какими-то невероятными красками. Дело и в мощи подачи, в удивительном тембре голоса, прорезающем всю оркестровую гущу. А ещё дело в удивительном актёрском мастерстве Ведерникова. Из всех певцов, которые когда-либо рождались на свет во всём мире, во всяком случае из тех, кого мы могли и можем наблюдать в записях, только Ведерников был гениальным актёром ульяновского уровня. Тому, как он перевоплощался, аплодировал бы и Станиславский. В первый раз увидев Ведерникова, я увидел и «шестикрылого серафима», и «испуганную орлицу», и «неба содроганье, и горний ангелов полёт». А самое главное — «угль, пылающий огнём», с тех пор вошёл в мою жизнь через Ведерникова.