Газета Завтра 204 (43 1997)

Происходит то, о чем давно предупреждали аналитики. Это весьма серьезная угроза, причем не только для предприятий, выпустивших векселя. Это перехват криминальными структурами реальных финансовых потоков, которые должны были бы идти через государственные институты, через тот же бюджет. У правительства и ЦБ, до сих пор занятых исключительно укреплением рубля, никогда не доходили руки до организации и защиты вексельного рынка. И это при том, они сами все чаще прибегают к долговым схемам расчетов. Недавно, например, кабмин заставил региональные администрации выпустить большие объемы “сельских” облигаций. На вексельном рынке обращаются “энергетические”, железнодорожные векселя. Долговыми бумагами сегодня оформляется по крайней мере половина товарных потоков в народном хозяйстве.

Бандитам теперь остается только скупать векселя с большой скидкой, соответствующей хаотическому характеру российского вексельного рынка, а потом своими “специфическими средствами” обеспечивать выплату по этим векселям заинтересованным лицам уже по номиналу. То есть “учитывать” эти векселя — делать то, что должно было бы делать государство. В потенциале подобные операции могут оставить далеко позади “фальшивые авизо”, и уж во всяком случае несравненно масштабнее бюджетного финансирования Чечни.

Центробанк и Минфин давно заявляли о решимости упорядочить вексельный рынок, наладить регистрацию векселей и облигаций, перевести их в бездокументарную форму. Было обещано, что с сентября начнет работать организованный рынок корпоративных долговых облигаций (совместная инициатива Минфина и Центробанка), — был расчет отвлечь на этот рынок значительную долю с рынка ГКО. Но дальше расчетов и заявлений дело пока не шло. Криминалитет и здесь “обскакал” наших “талантливых администраторов”. Впрочем, дело не в чиновниках; им-то ничего не грозит. Непосредственная — (физическая!) — угроза касается прежде всего администраций предприятий. Они теперь особенно остро почувствуют, в каких жестких условиях придется искать пути через головы посредников и рэкетиров к рынкам сбыта и источникам роста.

Долговая экономика всегда тесно соседствует с криминалом. Но особенно опасно, когда бандитский рэкет начинает смыкаться с банковским капиталом. Российские банки, маломощные по мировым меркам, обделенные в последнее время вниманием со стороны государства, попали сегодня в цейтнот: с одной стороны — промышленость, постепенно начинающая самостоятельно выползать из кризиса, с другой стороны — стоящие на низком старте иностранные инвесторы. Приходится торопиться. Но смыкание банков и криминальных “крыш” становится уже слишком явным. Когда известный “вор в законе” оказывается вице-президентом одного из шестерки именитых российских банков — это более чем тревожный знак. Плотная криминальная “подушка”, наваливающаяся на долговое хозяйство экономики, не только морально дискредитирует его, но и может привести к глубокому злокачественому перерождению всего базового сектора экономики.

Промышленность сегодня, как никогда, остро нуждается в эффективной поддержке со стороны государства. Речь идет даже не о финансовой поддержке, а хотя бы об организационно-правовой, силовой, информационной. В нынешнем состоянии неустойчивости любой прорыв криминального мира в промышленность отнимает у нее слабую надежду на перспективу нормального роста.

В этой критической ситуации у думской оппозиции очень некстати возобладали надежды на “невидимую руку” рынка, упование на “естественный ход” процесса. Когда правительство так пассивно, первая, можно сказать, “шкурная” задача оппозиции — держать его в напряжении, обозначать хотя бы в своих политических намерениях контуры промышленой политики, способной вывести хозяйство страны на долговременную, столбовую дорогу, а не впадать в очередной рецидив старческого синдрома “устойчивого развития”. И уж во всяком случае, не демострировать свою импотенцию отчаявшемуся электорату, для которого “пятачковый” подъем — это тот “хрен”, который очевидным образом не отличается от тотально-депрессивной “редьки” предшествующего периода.

А. БАТУРИН

ТАБЛО

l Сразу по следам объявленного Зюгановым компромисса и снятия вопроса о вотуме недоверия с повестки дня Госдумы наблюдатели ожидали некоторого спада политической активности. Однако случилось обратное. На российской политической сцене начались активные перегруппировки: как в среде ельцинского истеблишмента, так и в парламентской оппозиции.

В околопрезидентском окружении внешне усилилась позиция премьера, который сыграл на своих отношениях с высшей номенклатурой КПРФ. Одновременно Чубайс начал подчеркивать собственную заинтересованность в “командной работе”, хотя сформированная Ельциным “большая четверка” автоматически снижала роль первого вице-премьера. Но “великий приватизатор” оказался спасенным от полного краха в результате обращения Черномырдина к Селезневу о продолжении рассмотрения Налогового кодекса, этого последнего “дитяти” А. Чубайса.